Эдишер Лаврентьевич Кипиани - Лунные качели

дядя Сандро.

— Какая к чёрту очередь! — обозлился шофёр. — Ни одного камушка не донесут до стройки!

Джумбер уже собирался уступить очередь, но слова шофёра задели его за живое, он прикрикнул на быков и вывел арбу вперёд машины.

— Насыпай нам, дядя Сандро!

Ковш экскаватора сместился к арбе, накренился и осторожно, чуть ли не поштучно ссыпал камни в арбу. Ещё бы! Если б он опорожнился разом, то не только дети — всем селом не смогли бы собрать остатков арбы.

Арба наполнилась, однако от ковша словно и не убавилось ничего, он приподнялся, переместился и с грохотом наполнил кузов самосвала. Машина сорвалась с места.

— Эх, пока мы дотащимся, он е́здок десять успеет сделать! — с завистью глядя вслед удаляющейся машине, проговорил Вахтанг.

— А чего вы не свернёте с автомобильной дороги? Идите лесом: так и короче и не жарко, — посоветовал экскаваторщик.

Арба двинулась в путь.

Заскрипели несмазанные колёса, быки размеренно и степенно замотали головами из стороны в сторону.

Быков, как обычно, вёл Джумбер.

«Как я до сих пор не сообразил? Лесом-то намного короче», — думал он.

Быки свернули с автомобильной дороги и вошли в лес.

— Ух, как холодно! — воскликнул Дато и потёр ладонями локти.

— И солнце пропало!.. — сказал Вахтанг.

Дато и Лия глянули вверх: в густой сросшейся листве на тысячи осколков дробилось солнце.

— Джумбер, дай я сяду на арбу! — попросил Дато. — Ты же обещал мне…

— Нельзя. У Ца́блы нога болит.

— Да он совсем не хромает…

— Если ты сядешь — захромает.

— А ты посмотри, хромает он или нет!.. — крикнул Дато и прутиком огрел Цаблу.

Цабла возмутился, рванул изо всех сил и чуть не содрал ярмо со своего напарника — Нахши́ры.

Джумбер подбежал к Дато, выхватил у него прут, переломил пополам и швырнул в кусты.

— Сколько раз тебе говорить — не бей быка! Палка полезна тебе, а не Цабле!

— Что тут такого?.. Ладно, не буду больше… Надоели вы мне со своими быками!

— Надоели — так никто не неволит. Сидел бы дома!

— Я только на стройку хочу посмотреть. А завтра я и сам не пойду.

— Не пойдёшь — и электростанции не увидишь! — сказал Вахтанг.

— Вашей электростанции? — презрительно скривился Дато.

— Хм, — усмехнулся Вахтанг, — на нашу колхозную электростанцию и смотреть нечего!

— А на какую?

— Ты знаешь, куда мы сейчас идём?

— На строительство дороги!

— А куда прокладывают дорогу?

— К электростанции, — ответил Дато.

— К большой электростанции, которая строится далеко в горах и которая осветит всю Грузию, — пояснил Вахтанг. — А ведь эта дорога дойдёт до электростанции?

— Дойдёт!

— А строители дороги?..

— Они тоже дойдут.

— А мы-то вместе с ними работаем! — воскликнул Вахтанг.

— Значит, и мы дойдём до этой большой электростанции? — спросил Дато.

— А то как же!

— А мама отпустит вас? Бабушка Като́ вас отпустит?

— Я и сам знаю, что не отпустит, но сейчас ведь пускают? А дорога медленно подвигается всё дальше и дальше… Понимаешь? — И Вахтанг хитро сощурил глазки.

И Дато вдруг понял, что́ за план созрел у его двоюродных братьев. Действительно, сейчас они ходят на строительство дороги тут, на окраине села, и этого им не запрещают ни мама, ни бабушка Като.

Но дорога медленно движется всё дальше и скоро выйдет за Мзети, пройдёт через соседние сёла и доберётся до большой электростанции.

Здорово придумано!

А плотина у этой электростанции будет очень высокая, может, самая высокая в мире, и вода будет падать там с двухсот — нет, с трёхсот метров!..

И вдруг Дато тоже захотелось работать на строительстве дороги, захотелось быть аробщиком, как Джумбер и Вахтанг. Он представил себе, как они выйдут из Мзети, как будут жить вместе с водителями самосвалов, с весёлыми усатыми шофёрами, как будут спать по ночам на арбе (не такая уж она маленькая — уместятся), а в жару, в самое пекло, к ним будут приходить тётя Пелагея и бабушка Като, неся в такую даль фрукты и хачапури^[2] и не догадываясь о том, что они вместе с дорогой приближаются к большой белой электростанции в горах.

Так мечтал Дато. Но он не сказал ни слова, ему стало стыдно перед двоюродными братьями, зато теперь он твёрдо знал, что завтра не останется сидеть дома.

Цабла --">