Татьяна Николаевна Поликарпова - От весны до осени, или Повесть про девочку

Хочется быстрей-быстрей пробежать лестницу, вырваться из сумрака. Я словно натыкаюсь на стену белого сверкающего света за порогом сеней, хотя здесь еще тень террасы. А на улице солнце красной палкой бьет меня по глазам, и я зажмуриваюсь, но все равно красным-красно вокруг.

Когда глаза привыкли к свету, удивило голубое небо и ровные, слабо закрученные дымы, на одной ножке вставшие над белыми крышами.

Радостно на таком свету, под таким небом! Хочется бежать! Но возле тополей я остановилась. Вдруг что-то вспомнилось. Какая-то тень пронеслась в памяти — беспокойно мне стало: что-то случилось здесь? Что? Или дома я чего забыла? Я посмотрела вверх: голубые осколки запутались в тонких ветках и толстых сучьях — высоко поднялась вершина, — я маленькая, совсем букашка рядом с таким великаном. Когда-то уже было вот так: все обыкновенно, все видно, небо, веточки, почки, морщинистая кора, дерево, снег вокруг, солнце, и я — стою внизу и думаю о том, что так уже было. Что было? А вот это: утро, снег, солнце, деревья и девочка внизу, которая чувствует, что все это уже было… У меня закружилась голова, я схватилась рукой за тополь и потрясла головой, как коза рогатая. Наваждение! Это как картинка в картинке. Был у меня такой журнал один, «Костер». На обложке мальчик и девочка держат журнал «Костер», и на нем такая же картинка: мальчик и девочка с журналом в руках, на обложке которого мальчик и девочка…

Можно голову сломать, как говорит моя бабушка. Но то картинка, а здесь же улица и я, а мне что-то неясно, чего-то я не понимаю, от этого неловко.

Может, тополь думает про меня? Может, я ему кажусь букашкой?

— Ты что? — говорю я дереву. — Что думаешь?

Конечно, не вслух говорю. Но в ответ громко задребезжало, зазвенело противно стекло надо мной, я даже вздрогнула, оглянулась на звук; в окне бледнело сквозь двойные рамы, еле угадывалось лицо бабуси, мелькала рука. Понятно! Мне грозят пальцем, велят идти в школу.

Опоздала! Но меня пустили на урок. Я уж думала, не пустят. И сама не знаю: было бы лучше, если б не пустили, или нет? Даже, может, хуже было бы. Домой нельзя, на улице все равно никого нет: все учатся. С портфелем в лес не пойдешь, тяжело и неохота таскать. Уж лучше здесь. И в классе скука. Все учебники я уже давно прочитала. Анфиса Петровна больше занимается с четвертым классом, мы с ними в одной комнате учимся: четыре парты — наши, второй класс; и столько же — для четвероклассников. И всего два ряда по четыре парты. Нам задали задачку и примеры. Я их сделала сразу и стала слушать, как Анфиса Петровна рассказывает про полезные ископаемые четвертому. Им вообще интересней рассказывают, чем нам. Хорошо, хоть можно слушать!

Вон что оказывается! Металл алюминий в глине растворен, как сахар в воде. Его там не нащупаешь пальцами. А я думала, когда читала книжку «Дальние страны», что алюминий в глине просто намешан, как осколки стекла или галька в песке.

— У нас тоже полно глины, — неожиданно для себя говорю я со своего места. И четвертый класс хохочет радостно. Вот дураки!

— Даша Плетнева, — строго говорит Анфиса Петровна, — во-первых, я тебя не спрашивала. Во-вторых, занимайся своим делом. Ты еще не в четвертом классе. Решила примеры?

И снова все смеются. Им лишь бы посмеяться!

— Решила уже давно! — отвечаю сердитым голосом. Эх, напрасно! Я это поняла, уже когда говорила.

— Решила? Решай еще два столбика, — приказывает Анфиса Петровна противным, скрипучим голосом.

«Вот тебе! — думаю я зло про себя. — Сама напросилась».

А Анфиса добавляет:

— И все остальные тоже решайте, кто кончил.

Зульфия, с которой я сижу, толкает меня ногой под партой. Мол, из-за тебя!

Ну, и я ее пихаю, конечно, а она приготовилась: ногу в валенке твердо уперла в перекладину парты, поэтому наши валенки глухо, но гулко так хлопнули: «Папп!» А Анфиса Петровна не выдержала:

— Встать обеим!

— Подумаешь! — бормочу я себе под нос, но встать приходится.

— Будете стоять до конца урока! Девочки, называется, ведут себя хуже мальчишек.

Тоже мне сравнила: в нашем классе всего двое мальчишек, и сидят они с девчонками, им и баловать-то не с кем. Но я молчу.

После всех этих несправедливостей Анфиса Петровна как ни в чем не бывало начала прямо с моих слов:

— Да, в окрестностях нашего совхоза много глины, но это еще не значит, что все глины содержат алюминий. Глины везде много, а вот алюминиевых месторождений очень и очень --">