Сергей Коколов (Capitan) - Рыбка по имени Катя

— Слитно!

— А я раздельно написала! «Но мышь-полевка убежала. Ах, ты! — думает кот, — вырвалась!»

— Все? — поинтересовался я.

— Все! Сейчас еще сочиню…

«О, боже!» — подумал я.

— …про Лину и ястреба.

— Ну про Лину, так про Лину, — согласился я, возвращаясь к «рыбкам-слиткам»…

«У меня есть аквариум. Рыбки золотые за тонким стеклом…

Плавники их — червонные слитки золотым отливают огнем…»

Исправив «плавники их» на «их чешуйки», удовлетворенно вздохнул.

Далее все пошло как по маслу…

«У меня есть аквариум. Рыбки золотые за тонким стеклом…

Их чешуйки — червонные слитки золотым отливают огнем…

Постучишь по стеклу, и прилипли их носа к голубому стеклу…

золотые планктона ждут рыбки…

им пора собираться к столу…»

«Планктон он какой? Красный? Вроде — красный…»

— Кать, планктон он какой?

— Зеленый, — не задумываясь выдала дочь.

«Вот и приехали… Не зря говорил (кто говорил-то?) „Учите мат-часть…“ Напишу „красный“, а вдруг он зеленый… Кроме планктона рыбки еще чего-то едят? Едят, наверное. Червяков. Фу, какая гадость… Хотя…»

«Постучишь, и смотри уж, прилипли их носа к голубому стеклу…

червячков и планктона ждут рыбки…

им пора собираться к столу…»

— Готово! — сказала Катя.

— Что готово?

— «Лина», готова.

— Читай! — разрешил я.

— «Ястреб и Лина». «Жили-были в одной деревне Ястреб и Лина. Ястреб охотился на голубя, а Лина была королевой всех птиц… Но этот ястреб не слушался королеву. Он ее гонял по небу. А остальные голуби не знали, что делать. Они наблюдали за ястребом и Линой».

Я подумал, что в этом «что-то есть», в чем честно признался дочке.

Однако, Кате уже надоело сочинительство. Она оставила «творческое» кресло и отправилась рисовать в маленькую комнату.

Рыбки продолжали играть в моей голове, как в аквариуме…

«Чего ж с вами сделать?» — подумал я и написал.

«…Наедятся и вновь беззаботно засверкают в стоваттных лучах, им, я знаю, легко и вольготно, им не ведам ни голод, ни страх…»

«Стоп! Получается, что есть они у меня никогда не хотят… И не боятся ничего… А че им боятся… Они ж, рыбки… глупые…. Стоп…

Лучах-часах… А в часах кто живет?»

— Катя! Иди послушай!

Катя прибежала и приготовилась слушать.

— «Рыбки», — сказал я, — У меня есть аквариум. Рыбки золотые за тонким стеклом…

Их чешуйки — червонные слитки отливают багряным огнем…

Постучишь, и смотри уж, прилипли их носа к голубому стеклу…

Червячков и планктона ждут рыбки, им пора собираться к столу…

Наедятся — и вновь беззаботно засверкают в стоваттных лучах…

Золотым им легко и вольготно…

как кукушке в настенных часах.

— Ну как? — поинтересовался я.

— Дааа…, — с обидой в голосе вымолвила дочь. — Ты пишешь лучше меня.

— Родная, — сказал я. — Я пишу с тринадцати лет. — То есть 15 лет.

Больше чем тебе сейчас!

… Вечером, перед сном Катя спросила, знаю ли я стихотворение «про зайку»?

Вспоминал я, вспоминал, да так и не вспомнил.

— Зайку бросила хозяйка, под дождем остался зайка…

Со скамейки слезть не мог, весь до ниточки промок! — продекламировала дочь и… расплакалась.

— Че плачем? — поинтересовался я.

— Зайку жалко, — сказала Катя.

— Вот те раз, так он же игрушечный!

— Нет, настоящий! — не согласилась дочь.

— Игрушечный, потому и со скамейки слезть не мог.

— Да? — чуть успокоилась Катя.

— Хочешь я тебе про кошку прочитаю? — чтобы успокоить ее совсем, спросил я, и прочитал:

«У моей замечательной кошки Замечательный дымчатый хвост:

Замечательно стройные ножки, Замечательный розовый нос:

У моей замечательной кошки Замечательно длинная шерсть:

Замечательно быстрые блошки Что хотят мою кошечку съесть:

У моей замечательной кошки Замечательных восемь котят:

Замечательно вредные блошки Тех котят потихоньку едят:

От моей замечательной кошки С замечательным страхом воды:

Как съедят ее вредные блошки Не останутся даже следы:»

— А кошку съедят? — спросила Катя.

— Нет, конечно! — испугался я. — Ее вымоют противоблошиным шампунем… и наденут противоблошиный ошейник.