Людмила Штатнова - Кружевная принцесса

Людмила Штатнова Кружевная принцесса

В маленьком городке на самом краю большого королевства тихо доживали свой век муж и жена. Большое королевство платило им за их долгий безупречный труд не очень большую пенсию, потому что они никогда не занимались решением трудных государственных задач, и от их мнения в жизни королевства никогда ничего не зависело. Детей у них не было, поэтому муж и жена нежно любили друг друга, а ещё жена любила фисташковые пирожные с черносливом, а муж любил читать еженедельную газету "Королевские ведомости", пить крепкий кофе и слушать музыкальную радиостанцию "Моё почтенье…". Денег на такие излишества, конечно, не хватало, и муж занимался с соседскими ребятишками арифметикой, а жена вязала из белоснежных ниток кружевные салфетки. Получали они за это совсем немного, потому что вокруг них жили такие же незаметные небогатые королевские подданные, но к очередному празднику Рождества старики сумели собрать достойное угощение и порадовать друг друга милыми подарками. Под маленькой ёлочкой, живой и пахучей, муж обнаружил чудесные наушники для своего приёмника, а жена — яркий пакетик с круглыми мотками белых ниток: тонких, шелковистых и блестящих, как рождественский снег. Нитки были очень высокого качества, наверное, дорогие и привезённые издалека! Старики расцеловались и растрогались до слёз, в который раз за свою долгую жизнь…

После бокала искристого вина, взаимных пожеланий и чая с пирожными, жена задремала в своём кресле, загадав про себя счастливый рождественский сон. Ей приснилось, что она, молодая, бредёт по тёмному городу и улица впереди неё вся испещрена цветными пунктирными линиями, как будто следами от праздничного фейерверка. Но, на самом деле, это были пёстрые нити для вязания, которые мешали ей идти, и она раздвигала их руками, пыталась перешагнуть, но нити пружинили, как тонкие резинки и больно хлестали по пальцам. "Лео!" — привычно позвала жена мужа, потому что привыкла во всём полагаться на него. "Моё почтенье, если не шутишь!" — ответил чужой голос, и жена, вздрогнув от неожиданности, проснулась…

Яркий пакетик с нитками шлёпнулся на половицы, и клубки с лёгким шелестом раскатились по комнате с такой быстротой, что бедная женщина растерялась и больно свернула шею, пытаясь уследить за ними. "Сон в руку!" — удостоверилась она и тихонько, чтобы не разбудить мужа, отошла в неосвещённый угол комнаты, в котором, как ей показалось, собрались непослушные клубочки. Но в этом углу их не оказалось! Женщина взяла плошку с догорающей свечкой и опять, стараясь не скрипеть половицами, направилась вдоль стен, заставленных тяжёлой мебелью. "Да куда же они все разом запрятались?" — подивилась она про себя. — "Этого не может быть, потому что не может быть никогда!" — женщина решительно направилась к столу, потому что была, как и любая хозяйка, в меру практична, и не впадала по пустякам в истерику. — "Вот он, пакетик, — лежит у кресла, и я отчётливо видела: все клубочки покатились в одну сторону! Значит, надо немножко отдохнуть, зажечь новую свечку и начать искать сначала…" — женщина улыбнулась загадочной рождественской сумятице, потёрла поясницу и качнулась в сторону кресла…

— Осторожнее, мамочка, ты меня сомнёшь! — раздался девичий голосок, и хозяйка, увидев на кресле, в колеблющемся отсвете, светлую, как паутина, фигуру, — мягко осела на полосатые половички в глубоком обмороке.

***

"Матильда…" — услышала женщина родной голос дорогого Лео, и знакомые тёплые пальцы мужа коснулись её лица. — "Проснись, у нас для тебя сюрприз!" Женщина сквозь дрожащие ресницы увидела близко-близко лицо мужа, расплывшееся в такой благостной улыбке, что она даже подумала: а не на другом ли они уже с ним свете?

— Помоги мне, — слабо отозвалась женщина и, только реально ощутив под собой уютное кресло, открыла, наконец, глаза.

В комнате было светло, потому что горели все лампы, имеющиеся в наличии, даже ночной светильник. В центре, прямо под люстрой стоял муж, а рядом с ним дивно улыбалась Матильде изумительная девочка, сотканная из белоснежных ниток, кружев и прочих волшебных переплетений рождественской пряжи. Короткие, до уровня плеч, обвязанные крючком пряди волос топорщились, как макаронные спиральки, а из-под неровной чёлки сияли, как искристый снег, раскосые глаза с пушистыми ресницами.

— Матерь Божья! Царица Небесная! — перекрестилась женщина, но --">