Владимир Константинович Арро - Вот моя деревня

поплёвывает. Кепку увидела:

— Ну-ка, — говорит, — ну-ка, почём?

Что-то ей там рассказывал Куварин, и она ему что-то рассказывала, а мы в стороночку отошли, наше дело маленькое, да ведь и далеко от них не уйдёшь — пропустишь Агафонову, как потом домой доберёшься. Автобусы все разъехались, людей нет на площади, ничего не продаётся — ни мороженое, ни квас.

Вдруг страшно мне стало, как вспомнил я и лес диковатый, и чужую эту дорогу, на которой нас чуть было не бросили, и всё потемнело в тот же момент. Я думаю: «Отчего ж это мне так всё немило?» Глянул в небо, а это вот отчего — по небу тучи синие ползут, заворачиваются друг в друга, по правой руке мгла, и тянет с той стороны ветерок.

Я говорю:

— Никак гроза собирается!

Федяра говорит:

— Не ко времени…

Санька в небо смотрит:

— Хорошо бы дождика, в деревне-то ждут.

— А может, он мимо деревни пройдёт, — говорит Федяра, — деревня-то во-он где, а туча вон куда катит!

Коля спрашивает:

— Где-е? Там деревня? Вон где деревня! По левую руку.

— Вон в какой стороне деревня! — Федяра кричит.

Слушал я, как они спорят, глядел, как пальцами тычут, и вдруг подумал, что не одна ведь наша деревня дождя просит, вон сколько мы деревень проезжали, всех пылью припорошило, у каждой в горле свербит.

— Да полно вам, — говорю, — спорить. Деревень много в нашей стороне, и всем дождика хватит, потому что дождик, по всему видать, будет большой, хлёсткий.

Только я это сказал, а в небе как чиркнет, по всей площади вихрь как закрутит, бумажки как заметёт!.. Закричали куры, бросились со всех ног к своим дворам, пыль поднялась аж до телеграфных проводов, люди бегут — двери с окнами затворяют. А тут капли зашлёпали, застучали, вся земля вмиг стала в тёмных пятаках.

Бросились мы к автобусной остановке, к навесу, вдруг слышу я — сзади Куварин кричит. Силятся они с матерью мешок поднять, чтобы тащить его, а силёнок у них не хватает, мать только что из больницы выписалась, немочь бледная, где же ей столько картофелю таскать! Побежали мы с Колей им на подмогу, а вверху ка-ак хрястнет! Будто лопнуло всё небо попрёк себя! Куварина мать мешок бросила, закрестилась, я кричу:

— Куда на мокрое-то мешок бросили!

А дождик тут ещё припустил. Затолкали мы мешок кое-как под прилавок, и в этот миг такой ливень грянул, что всё кругом затряслось и затрепыхалось. Забились и мы под прилавок, сидим посреди всякого мусора и шелухи, Куварина мать вся дрожит от страха.

— Ах, батюшки, — говорит, — на земле сидим, вот молния-то нас тут поразит!

Я говорю:

— Какой ещё паразит?

А она отвечает:

— Какой паразит? Я и не говорю: паразит. Я говорю: убьёт нас молния-то!

А вверху и в самом деле во как трещит! И трещит и хлещет! И хлещет и вспыхивает! Ничего впереди не видать — водяная пыль столбом. А прилавок-то наш потёк. Текут струйки, кому на голову, кому за шиворот, мы от них знай уворачиваемся да шипим.

Сидели мы, сидели, гром уже в сторону относить начало, вдруг впереди нас босые ноги зашлёпали. Федяра и Санька с Ванькой перед нами на четвереньки встали, раздетые, в одних трусах, смеются и кричат:

— Вы чего здесь запрятались, дожжа испугались, айда, побегаем, поскачем по лужам, знаете, как хорошо скакать! Течёт с них в три ручья, а они все смеются. Тут и у меня будто какая-то пружина внутри разжалась.

Я кричу:

— Колька, чего это мы в шелухе тут сидим!

Скинули мы рубахи, штаны и вылезли к ребятам под ливень. И Куварин с нами. Мать ему:

— Гошка, вернися, убьёт!..

Не вернулся Куварин.

— Дождик, дождик, пуще! — кричит.

Нет, он парень нехудой.

Как же так получилось

Как же так получилось?.. Гоняли мы по площади, брызгались, целые фонтаны из луж вышибали. Дождик к тому времени утих.

Вдруг Коля как закричит:

— Агафонова! Агафонова!

Смотрим — машина по площади едет, воду колёсами рассекает. Мы — к ней.

— Агафон! — кричим. — Агафоша!..

Прыгаем вокруг, за борта хватаемся, а Агафон нам гудит. В самом деле, негоже это — возле машины прыгать.

— Санька! — кричу. — Куда!.. Ванька! Под колеса захотели? А ну отцепись!

Остановился Агафон возле базарных лотков и спрашивает:

— Вас что это столько здесь?

Я говорю:

— Да вот… тебя ждём.

— Зачем ждёте?

— Стало быть, — говорю, — ехать надо.

Агафон кричит:

— На чём ехать?

Я кричу:

— На чём, на чём!.. Не на тебе, чай! Места у тебя, что ли, в кузове --">