Борис Авксентьевич Привалов - ДЕТСКАЯ БИБЛИОТЕКА. Том 43

ДЕТСКАЯ БИБЛИОТЕКА Том 43

Борис ПРИВАЛОВ Третий лишний ^{(рассказы)}

Музыкальные сосиски

А когда быть первым ему не удавалось, то он обижался и просто-напросто переставал собирать бумагу, прекращал работу в столярной мастерской или уклонялся от состязаний в беге.

Петя ушёл из хорового кружка, когда выяснилось, что Костя Семёнов будет запевалой — у него голос сильнее. Поэтому Петя бросил танцевальный кружок — Саша Азаров плясал лучше.

В музыкальном кружке Петя остался — там у него дела пошли неплохо.

В семье Порываевых все были музыкантами. Даже бабушка играла на пианино. А дедушка, который ещё несколько лет назад выступал клоуном в цирке, мог исполнить вальс на пиле, марш на консервных банках, песню на бутылках или на губных гармошках различных размеров.

Петя занимался музыкой с детства. Сначала дед выучил его играть на гребешке, обёрнутом папиросной бумагой. Затем отец — на балалайке и гармошке. Бабушка — на пианино, а мама — на гитаре. Так и получилось, что Петя довольно бойко играл на многих инструментах.

В музыкальном кружке Петю очень хвалили. А через некоторое время оказалось, что на пианино лучше всех играет Валя Трушина. А на балалайке — Коля Синяев. А баян гораздо лучше звучит в руках у Юры Дмитриева.

— Зато я играю на десяти инструментах! — хвалился Петя.

— Лучше на одном, да хорошо, чем на десяти так себе! — отвечала Валя Трушина и снова садилась за пианино — играть упражнения и гаммы.

— Ты бы хоть позанимался немного, — предлагал Пете Коля Синяев, настраивая балалайку. — Садись вместе со мной, порепетируем вдвоём.

— Охота была! — пожимал плечами Петя. — Я и без всяких упражнений лучше всех сыграю!

Когда началась подготовка к Октябрьскому вечеру, то Петя задумался: как доказать гостям, что он лучший музыкант всех четвёртых классов?

О своих планах Петя рассказал дома.

— Заниматься надо! — строго сказала бабушка. — Два часа в день за пианино сидеть. Тогда и сыграешь хорошо.

— Два часа! Ежедневно! — надул губы Петя. — Да я лучше с губной гармошкой выступлю. Верно? — И он с надеждой посмотрел на деда.

— Хорошее дело, — улыбнулся дедушка. — Только в день тебе придётся на ней поигрывать разика по четыре, а то и все пять. Вот тогда и обычная гармоника как оркестр зазвучит!

Петя решил с помощью папы приготовить номер с балалайкой или, в крайнем случае, уговорить маму отдать ему для репетиций свою гитару.

Но оказалось, что балалайка и гитара требовали для занятий не меньше времени, чем пианино и гармошка.

— По два часа каждый день! — прикинул Петя. — За неделю на одну музыку четырнадцать часов уйдёт! Почти столько же, сколько на футбол! Ой-ой-ой! Вот если бы что-нибудь такое… этакое… необыкновенное придумать…

Но «такое-этакое» не придумывалось. Петя примирился с тем, что ему на вечере не выступать.

Так бы и не узнали, кто лучший музыкант четвёртых классов, если бы не дедушкин сундук.

У дедушки в комнате стояло несколько больших разноцветных сундуков. В них, ещё с того времени, когда дедушка выступал в цирке, хранились клоунские костюмы и вещи.

После ухода на пенсию раскрывал дедушка сундуки очень редко. Это случалось обычно в тех случаях, когда кто-нибудь из дедушкиных цирковых приятелей обращался к старому клоуну с просьбой.

Например, одолжить рыжий парик, на котором волосы, если дёрнуть незаметно за специальную верёвочку, встают дыбом.

Или — дать на недельку «зажигающийся нос»: большой, толстый и у него на конце зажигается время от времени красная лампочка.

На этот раз дедушка пообещал своему другу клоуну отыскать какую-то особенную палочку-дудочку и открыл свои таинственные сундуки.

Вот тогда-то среди самых неожиданных и забавных предметов Петя увидел большую связку самых обыкновенных сосисок.