Тамара Витальевна Михеева - Легкие горы

Тамара Михеева Лёгкие горы

© Михеева Т., текст, 2013

© ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2016

* * *

Моим родителям, сестре и брату, моей бабушке и всей нашей большой семье посвящаю я свои «Легкие горы»

Часть I

Легкие горы

Это место называлось Легкие горы. А почему – никто не знает. И по правде сказать, неподходящее это было название. Потому что горы были совсем не легкие.

Их было три: Ясенка, Ших и Кошкары. Начиналось все с Шиха. Дорога плавно спускалась с пригорка, на котором стояла деревня, вихляла между сосен, перепрыгивала через ручей, впадающий в речку Ямолгу, и утыкалась в Ших.

У Шиха все дороги заканчивались. Вернее, расплеталась на еле заметные тропки, потому что каждый шел по Шиху, как ему вздумается, как ему сможется, как ему легче будет. Да и не шел, конечно, а еле-еле поднимался, полз, карабкался, вздыхая и отдуваясь. Тяжела гора Ших, ох тяжела…

Только бабушка Тася взойти без остановок может. Да нет, не может и она. Просто остановки у нее особенные, коротенькие и всегда по делу. Ягодку сорвать, траве-душице поклониться, деревню свою с высоты окинуть ласковым взглядом; посмотреть, не поспела ли хотя бы одним боком поздняя ягода брусника, скоро ли собирать. Или прохладно-кислую заячью капусту под язык положить, чтобы пить не хотелось. Хороша гора Ших, ох, хороша! Всё на ней есть! А воздуха сколько – дышать не надышаться! С детских лет ходит сюда бабушка Тася: траву собирать, и сухую от солнца землянику, и сладко-горькую бруснику, а все не налюбуется, не нарадуется легкой горе Ших.

Дина за бабушкой никогда не поспевает. Тяжелый Ших, тянется и тянется и никак не кончится, ни конца ни края; ноги с тропинки сбиваются, пальцы за ломкие стебли травы хватаются, а запах душицы такой густой да масленый, бьет в нос и кружит голову. Жарко. Хочется пить. Когда наконец они добираются до верха, Динка падает без сил в траву, смотрит в небо. Ветер дует ей прямо на щеки, остужает. Будто извиняется, что Ших – тяжелая гора.

– Пойдем, Диночка, вот Кошкары перевалим, там родник есть, водички попьешь.

Бабушка тоже будто извиняется, но не перед Динкой, а перед Шихом за то, что Динка на него сердится.

Кошкары – гора обманная. Топаешь по ней, топаешь, и вроде как по дороге, а не в гору вовсе, только дорога чуть-чуть вверх забирает, и ноги медленно устают, наливаются тяжестью. А главное, обидно так – вот она, вершина, видно ее, рукой подать, а только дойдешь до нее, глядь – еще выше вершина вырастает. И так целых три раза обманывают тебя Кошкары. Да мелкие, острые камешки в сандалии лезут, сбивают шаг. У Динки от сердитости слезы на глазах выступают, и хочется закричать от злости в негнущуюся спину бабушки Таси.

Но зато кончились Кошкары, а за ними – лесочек сосновый, а в лесочке родник. Все, как бабушка Тася сказала.

Сосенки здесь были молодые, невысокие, чуть выше бабушки Таси. Только одна – старая, высоченная, с темной корой, которая отслаивалась тонкими ломкими пластинками. А ветки все – наверху, в небе. У корней сосны была каменная горка, из-под нее и бил родник, круглый как блюдце и весь засыпанный сухими рыжими иголками. Но бабушка ладонью зачерпнула – все иголки у нее в горсти и остались.

– Пей потихоньку, холодная у нас вода-то.

Ой-о-ой! Холодная! Это кто же выдумал все эти названия неправильные? Лед, а не вода, зубы у Динки сразу заломило. Но она все равно пила и пила.

У родника они немного посидели. Бабушка Тася дала Динке трехлапчатый листик, велела положить под язык, тогда долго пить не захочется.

– Заячья капуста, – сказала бабушка.

Динке сразу представились длинноухие зайцы, которые шмыгают между сосенок, когда людей нет, срывают суетливыми лапками свою капусту и под язык кладут. И прыгают потом без устали по Легким горам.

Бабушка Тася тяжело поднялась, длинную темную юбку оправила. И Динке, хоть и не хотелось, тоже пришлось вставать. Бабушка много молчит, и Динка научилась понимать ее без слов.

Вот и Ясенка. Ясенка не просто гора, Ясенка – это скала, каменная стена над рекой Ямолгой. Ясенка так высоко уходит в небо, что у Динки затекла шея, пока она смотрела на скалу.

– Пойдем, – поторопила Динку --">