Ванда Львовна Василевская - Вербы и мостовая

машинально, глядя, как исчезают картофельные поля, как вдоль дороги вырастают каменные дома, сперва низенькие, а затем повыше, и дорога постепенно сменяется улицей. И вот колеса уже грохочут по мостовой.

— Приехали, — сказал Палюх и повернул в боковую улицу, тесную и узкую.

— Как? Уже? — забеспокоился Вицек. — А где же эта «тяжелая дорога»?

Мать его не поняла.

— Что ты чепуху городишь? Это уже город, Краков.

— А ну, кума, слезайте с телеги, — сказал Палюх.

Дети мгновенно ринулись на улицу. Неизвестно откуда сразу появилась тетя Бронка и стала покрикивать на сына Палюха и какого-то высокого худого подростка, которые начали разгружать телегу:

— Тише! Осторожнее! Не поцарапайте сундук! — а потом обратилась к матери: — Чего ж ты стоишь? Идем. Мой уже ждет вас… Вицек, Владек, Хелька, отойдите-ка от лошадей! И марш в дом!

И они поплелись за тетей Бронкой. Прошли ворота, маленькие сенцы, откуда открытые двери вели в квартиру.

Вицек увидал теперь новый, совершенно иной мир.

В сенях двое дверей. Одни ведут в квартиру тети Бронки, а другие — в ту, где они будут жить. Рядом — лестница наверх. Это не такая лестница, по какой в Броновицах лазили на чердак. Там, наверху, над ними, тоже живут люди. Отчетливо слышны шаги, скрип передвигаемой мебели и даже голоса.

В первые дни Вицеку кажется, что потолок не выдержит и люди, живущие наверху, свалятся на них, живущих внизу.

Он уже знает, кто там живет — горбатый сапожник с двумя детьми и больной женой. А над квартирой тети Бронки — зеленщица с площади Щепанского. Ее никогда не бывает дома. Только забрезжит утренний свет, на лестнице уже раздаются ее тяжелые шаги — она забирает свои корзины и идет к заставе, через которую приезжают в город крестьяне из деревень.

Она скупает у них цветную капусту, помидоры, морковь, салат. Все это надо доставить на площадь, где она торгует. Тащит сама тяжелые корзины, а Стаська и Казик, ее дети, помогают ей. В квартире остается Зося. Она слаба здоровьем и не может тащить корзины, поэтому на нее возложен уход за младшими детьми.

Пан Юзеф, муж зеленщицы, спускается вниз из своей квартиры в шесть часов, идет на стройку. Он — каменщик.

У тети Бронки тоже есть ларек с овощами. Ее тоже целый день нет дома. У тетки только одна дочь, взрослая. Она живет отдельно и работает на фабрике, так что в торговле тетке помогает муж, худой пан Алоиз.

Это все обитатели маленького дома.

Вицек вертится во дворе. Знакомится со всем и со всеми. За ним плетутся Владек с пальцем во рту и ошарашенная Хелька.

— А хлев где? — спрашивает она.

— Ну и глупая! — ворчит Вицек. — Здесь ведь нет коров.

— Нет коров?

— Ну конечно! Это ведь город, а не деревня! — говорит строго старшин брат.

— Город, а не деревня, — повторяет за ним маленький Владек.

Изо дня в день все трое приучаются к тому, что здесь город, а не деревня.

Мать целый день сидит на табуретке в углу комнаты и плачет. Но вечером врывается тетя Бронка, шурша широкими юбками.

— Родная моя, от плача никакого толку не будет. В чем могла тебе помочь, помогла и еще помогу, но так сидеть и плакать ты у меня не будешь. С завтрашнего дня надо начать ходить стирать. Была сегодня у двух господ, которые всегда покупают у меня овощи, договорилась с ними. Если им подойдешь, они тебя и другим порекомендуют. Работы хватит — только рукава хорошенько засучи.

Мать уложила детей спать. Вицек лежит и смотрит. Мать и тетка сидят за столом. Свет маленькой керосиновой лампочки отбрасывает на стол их темные силуэты. На освещенном фоне они кажутся необычайно огромными. Тетя Бронка втолковывает что-то матери, сперва сердито и резко, потом спокойно и серьезно, а затем опять сердито. Но Вицек знает: тетка не взаправду сердится, а только хочет убедить в чем-то мать. Мать отвечает тихо, о чем-то спрашивает. Вицек засыпает, убаюканный голосами женщин.

Утро как утро. Казалось бы, оно такое же, как все другие утра. Но в том-то и дело, что оно совсем иное. Сегодня мать первый раз уходит стирать.

— Вот здесь молоко, здесь хлеб. Когда приду вечером, что-нибудь вам сготовлю, а до тех пор придется как-нибудь обойтись. Ты, Вицек, присматривай за детьми, ты ведь уже большой мальчик, — говорит мать.

Вицек видит, что ее душат слезы.

— На улицу не бегайте! Лампу не зажигайте и дверей никому не открывайте… Да чтобы Владек с Хелькой не дрались! — продолжает мать, --">