Елена Яковлевна Ильина - Пушистый гость / издание 1959 года

Елена Яковлевна Ильина Пушистый гость (издание 1959 года)

Кто что запомнил?

Вы знаете, что делается на улицах большого города, когда наступает вечер?

Сразу вспыхивают все фонари. Куда ни посмотришь — всюду огни, огни, огни…

Зажёгся свет и в широких окнах двухэтажного каменного дома. Он стоит в саду, засыпанном снегом.

А в доме, в одной из комнат, у окна стоит большой фанерный ящик.

На стене возле двери каменного дома прибита дощечка с надписью:

Детский сад № 250

А на крышке большого фанерного ящика — наклейка, и на ней написано:

Строительный материал для одноэтажного деревянного двухкомнатного дома

Кто же это собирается строить такой дом? И где?

А вот сейчас вы всё узнаете.

Отдохнув после обеда в своей спальне, старшая группа собралась в большой комнате, которая служила детям и столовой, и комнатой для занятий, и комнатой для игр. В одной половине её стояли столики, у стены — небольшой буфет. В другой половине — столики для занятий и грифельная доска, точно такая, же, как в школе, только поменьше. А на ковре до самого конца комнаты было много-много игрушек. Дети называли эту комнату «игровой».

— Давайте сядем в кружок и поговорим, — сказала молоденькая воспитательница Татьяна Ивановна.

И, когда дети уселись, Татьяна Ивановна спросила:

— Помните, как папа Серёжи Скворцова водил нас на строительство большого дома? Расскажите, кто что запомнил.

И ребята стали рассказывать, как они ходили на стройку и что там видели.

— Там был высокий-превысокий забор, — весело сказала Наташа Васюченко, блеснув своими чёрными глазами из-под чёлки. — А за тем забором — огромная яма.

— Котлован, — поправил Наташу Серёжа Скворцов, самый рослый мальчик во всей старшей группе.

— Ну, пусть котлован, — согласилась Наташа. — А подъёмный кран рыл землю.

— Да что ты, Наташа! — удивился Митя Мартынкин, рыженький мальчик в очках. — Серёжа, Наташа всё перепутала! Это была совсем другая машина. С ковшом. Она землю роет. Правда?

Серёжа кивнул головой.

— Экскаватор, — сказал он.

Он слышал это слово, когда был ещё совсем маленький и почти не умел говорить.

— А что мы увидели потом? — спросила Татьяна Ивановна. — Когда пришли на стройку ещё раз?

Наташа вскочила с места:

— Этот самый… эскататор…

— Экскаватор, — поправил её Серёжа.

— …поднимал и опускал плиты! — выпалила Наташа. — Большие-пребольшие!

— Опять она всё перепутала! — возмутился Митя. — Не экскаватор подавал плиты, а подъёмный кран!

— Ну и пусть подъёмный кран, — спокойно сказала Наташа. Ей было всё равно, что как называется.

— А помните, — спросил Митя, — как было, когда мы в первый раз ходили на стройку? Было сухо-сухо. Подошвы так и постукивали!

— А когда ещё раз пошли, — сказала беленькая девочка, Лида Улитина, — то в одних сандалиях и носках. Пришли, а там уже два этажа. И дом прямо насквозь светится.

— Как это „насквозь светится“? — спросила новенькая девочка, Ляля Брайловская; она только вчера в первый раз пришла в детский сад.

— Внутри было пусто, — объяснила Лида. — Стёкол в окнах ещё не было.

— Правильно, — сказала Татьяна Ивановна. — Ты это хорошо заметила. А помните, как подъёмный кран ставил стены с оконными рамами?

— Помним, помним! — весело отозвались дети.

— А крыша уже была, когда мы пришли? — спросила Татьяна Ивановна.

— Была! — ничуть не задумавшись, ответила Наташа.

Митя от возмущения даже подскочил на стуле, а Лида всплеснула руками:

— Крыша?! Да что ты, Наташа! Опять ты всё путаешь! Крышу поставили потом. Без нас уже. Да, Серёжа?

Серёжа --">