Марианна Базильевна Вехова - Ваня и медведь

нужен, никому не интересно с тобой разговаривать… И почему-то ты всем мешаешь. А ведь ты не виноват ни в чём и ничего плохого не сделал. Долго сидел Ваня за шкафом и заснул.

И приснился ему сон. Как будто мама с папой пошли провожать гостей. Захлопнулась за ними дверь в коридоре, и громкие голоса их забились о стены на лестничной площадке у лифта. И тогда в тихой и пустой комнате вдруг скрипнула дверца шкафа, и, тяжело переваливаясь, вылез из-за платьев лохматый коричневый медведь. Был он очень похож на папину командировочную шубу, которую летом густо посыпают нафталином и кладут в большом бумажном пакете на самое дно шкафа. И ещё был похож медведь на того медведя в зоопарке, что выпросил однажды у Вани целую булку с кремом.

Медведь шумно встряхнулся, и с его лохматой спины полетел во все стороны пахучим дождём нафталин.

— Привет, — сказал медведь.

— Привет, — сказал Ваня и пожал протянутую ему лапу.

Ваня обрадовался, что наконец-то медведь вылез из шкафа и теперь с ним можно дружить по-настоящему, можно даже гулять пойти во двор, а когда в детском саду кончится карантин, Ваня возьмёт и приведёт медведя в группу. Вот все удивятся!

Медведь огляделся по сторонам и спросил Ваню:

— Никто тебе так и не объяснил, как Спиридонов помещается в галоше?

— Никто, — сказал Ваня.

— Но ведь это очень плохо, когда непонятно, — грустно покачал головой медведь. — А я очень хочу узнать, как он помещается в галоше!

— И я хочу, — сказал Ваня.

— Давай убежим, — предложил медведь. — Давай найдём самого Спиридонова и посмотрим, что у него за галоша…

— Убежим, — сказал Ваня. — Я не хочу оставаться дома, раз мама и папа больше любят гостей, чем меня.

И они убежали.

Они долго шли по какой-то длинной дороге. Лес синел так далеко впереди! И никак не приближался. И никого не было на этой пустынной дороге, только Ваня и медведь.

Они всё шли и шли и вдруг услышали, что их кто-то догоняет.

Они оглянулись.

За ними бежали, взявшись за руки, Ванины мама и папа. Папа вёз за собой на верёвочке большую новую галошу. В галоше, съёжившись, сидел Спиридонов. Когда Спиридонов подъехал поближе, Ваня увидел, что это усатый, хмурый дядька.

— Вот, — сказал папа, тяжело дыша. — Привёз тебе Спиридонова. Смотри сам, как он помещается в галоше. А теперь перестань сердиться на нас с мамой и возвращайся домой.

— У тебя же горло болит, — добавила мама, — тебе давно пора принимать лекарство и пит: молоко. Большие стрелки на часах показывают двенадцать.

— Эх, Ваня, Ваня…

Кто-то всё повторял тихо, но настойчиво: Ва-аня, Ва-аня!

И Ваня проснулся.

Гостей не было, в открытое окно смотрела круглая луна, было немного холодно и громко ехала где-то на улице машина.

В комнате темно, потому что настольная лампа закуталась в мамин платок. Мама тихо ходила за стеной на кухне.

— Ва-аня! Ва-аня! — шёпотом звал папа, стоя у шкафа.

Ваня зашевелился, зашуршал, споткнулся и вылез.

Папа взял его на руки, понёс на диван. Был он какой-то виноватый и ласковый. Стал сам щекотно раздевать Ваню, как маленького, и приговаривать:

— Лапы у парня сонные, нос сонный, глаза сонные! Давай проснись на минутку, я тебя раздену, потом снова будешь спать, до самого утра.

— А я уже совсем проснулся! — сказал Ваня и широко открыл глаза.

— Всё равно снова придётся засыпать, — сказал папа.

— Папа, а ты мне скажи всё-таки, как он помещается?

— Кто? Где помещается? — удивился папа.

— Да в галоше же! Спиридонов!

— Спиридонов? — переспросил папа и вдруг громко захохотал. — Ну, ты меня уморил! Это же надо! Как он в галоше помещается! Хо-хо-хо! — Папа никак не мог остановиться.

— Не хочешь говорить, не надо, — обиделся Ваня.

— Да ты пойми, брат, он и не залезал ни в какую галошу!

— Ты же сам говорил! — сквозь слёзы вскричал Ваня.

— Ха-ха! Нет, ты меня всё-таки уморишь! — снова засмеялся папа. — Вот я тебе сейчас объясню… Значит, есть у нас на автобазе такой шофёр, Спиридонов. Он большой чудак и всегда попадает впросак.

— Куда попадает? — не понял Ваня.

— Ну, попадает впросак и садится в галошу — это такие --">