Иоланта Ариковна Сержантова - С колен мутовок

карандашом.

Этюд, набросок под зелёный леса шум.

Он так изящен, но неясен, будто призрак.

И потакая ветру, солнцу, их капризам,

Скрывают нежность, трепет взгляда и дыханья…

При их последнем, первом в жизни расставаньи.

Бежавшим тем, неловкости стесненья,

Почто им муки и подобный вздор.

А тень для них не повод для смятенья,

С рождения, до этих самых пор.

Всё вокруг бесконечно

Листья хмеля опутали небо,

Мотылёк обнимает цветок.

Быль не то, как ты прожил и где был,

Но случился какой-нибудь толк

Из твоих воплощённых фантазий.

– Жизнь даётся для них.

– Вряд ли.

– Разве?!

Про тебя позабыв, как обычно,

Об извечно нелёгкой судьбе.

Жизнь сгорает каминною спичкой.

При стоянии или ходьбе.

Кружевами ж душевных движений,

Пламя в медленном ржавом круженьи

Застывает. И времени бег

Замирает, как лёд или снег

Из мерцающих звёзд, постепенно…

Всё вокруг бесконечно мгновенно.

Когда краснеют ягоды калины

Когда краснеют ягоды калины,

И день совсем короткий, ночи длИнны,

Деревья гонят листья прочь и просят

Дождя помочь. То это, верно, осень.

Озябший нос и ливня влажны пряди, -

Не красоты единой образ ради,

Но от того, что злато листопада,

Не напоказ услада и отрада

Поры, которой впору Млечный путь.

Он приведёт, должно, куда-нибудь.

Пожалуй, всех. И лист кленовый брошен.

Судьбе – перчаткой, жёлтой нежной кожи.

Маме…

Июльский, тот, вишнёвый листопад.

Когда шаги, как мысли наугад,

Несут свою ведомость. Страхи всуе

Совсем не те, что мы себе рисуем,

Когда юны, и влюблены, беспечны,

Или сидим безвольно мы у печи,

Где всё готово: спички и дрова.

Ах, как же так?! Ну отчего ж права,

Была та дама, с фото из салона:

Всё хорошо, покуда мама дома.

Щенок

Свеча в подсвечнике простым карандашом

Рисует тенью: "Всё же будет! Хорошо?!"

И в каждой букве – дом и маленький щенок,

Что по утрам тебе так рад и спит у ног.

Но мне не верилось и, отвернувшись, слёзы

Текли по скулам. Все мы были несерьёзны.

Мольба из детства: "Я хочу собаку! Очень!"

Она бежала!.. по страницам, между строчек.

И вот её ты, наконец, привёл ко мне,

Живой, не тенью на заплаканной стене.

От слёз побелка в восклицанья знаках, точно.

– Ну,вот, опять? – Нет, я не плачу не нарочно.

Щенок теперь играет с той же тенью,

Да только слёзы вызывает… умиленья.

Луна

Мне нравится она такой:

Луна,луне, луны, луной.

Жемчужным шариком, горошком,

Что под подолом тянет ножку

И поправляя чепчик ночи

Зевает, и желает очень

Проснуться рано поутру,

Когда все звёздочки сотрут

Следы свои со щёк небес,

И обнажится дол и лес,

А ямка на песке у речки,

Куда как больше скажет речи

Бессвязной, человечьей, пресной

Как та вода. И ветки треск

Внезапный, словно наша жизнь…

Луна… Попробуй удержись,

Не поднимая взора к ней,

Брести по жизни, меж огней

Вчерашнее…

Порез Луны на платье ночи ветхом.

Побитом, ровно молью, сонмом звёзд,

И предаваясь жизни, как утехам,

Она не понимает, что всерьёз

Всё то, что происходит. – В самом деле?

А есть хотя бы день один, неделя,

Которые подарком и не в счёт?"

– Такого нет… Но перебив, сверчок

Почал скрипеть, создав уют… домашний.

Как, всё же, мил прошедший день, вчерашний…

Быть собой

Взялась за небо мокрыми руками -

Так получились нынче облака.

Который раз в меня бросая камень,

Ты не задумался, – а быть-то с этим как?

Любить тебя, как прежде, удаётся,

Но сердце тает, мнётся и саднит.

Ломает ветер то, что прежде гнётся

В один момент. И за собой манит

К тем далям, где другие камень кинут.

Так как же быть?! Печали, впрочем, минут,

И позабуду я ту боль обид…

Всё ничего. Приму беспечный вид,

Да стану вновь приятной, нежной, милой.

Чтоб быть собой, набравшись прежней силы.

Растёртые по небу облака…

Растёртые по небу облака,

И сосны вплетены в них, словно косы.

С вершины утра, как издалека,

И жизнь катИтся с времени откоса.

В дыханье частом кто не виноват,

А под ногой дорога просит: «Правой!»

И слышен сердца стук или набат,

Но оказаться непременно правым, -

Возможно, всё же, худшее из зол.

Смириться с этим? По-иному смерьте.

Но честен я, и всех тузов – на стол.

И, как любой, я опасаюсь смерти.

Растёртые по небу облака,

И сосны вплетены в них, словно косы.

Так дни мгновений создают века,

И --">