Виктор Александрович Авдеев - Тайна пиратской бухты. Тайна лесного дерева

– Летящая звезда, гляди, пап! – пробормотал Тим и попытался прогнать остатки дремоты, мотая головой из стороны в сторону, отчего спящий Шикс сполз на колени. – Там, над горными холмами.

Отец мельком бросил взгляд на мглистые каменистые склоны, но сияние уже потухло.

– Что бы там ни падало, оно исчезло, – кратко констатировал он и снова уставился на дорогу.

А Тим все глядел на море. В один момент ему показалось, что и там появилось неясное размытое пятнышко бледно-голубого цвета. Но оно быстро растворилось в непроглядном сумраке.

«Странные дела, – подумал он. – Одна упавшая звезда – это нормально, но две – явный перебор. Нужно рассказать об этом Марку. Может здесь кроется какая-то тайна?»

Марк являлся главой детективной троицы и имел аналитический склад ума. Если кто и решал значимость того или иного события для их сыскной деятельности, то только он.

Шикс засопел, выдавливая из носа круглые блестящие пузырьки. Тим блаженно прижал к себе хорька и тихонько сказал:

– Наверное, ему, как всегда, снятся полевые мыши…

Созвонившись утром по телефону с Ларкиными, Тим все им рассказал.

– Как считаете, нам стоит сходить в бухту сегодня после обеда? – спросил он.

– Природные явления сами по себе удивительны, – изрек Марк после недолгого молчания. – Уверен, в том, что ты видел вчерашним вечером, нет ничего из ряда вон выходящего.

– Погода прекрасная, Марк! – Тим услышал приглушенный голос Пэм. – Давай устроим прогулку к морю?

– Я не сказал, что против, – успокоил ее брат, – просто утвердил свою точку зрения на данный счет.

– Значит, решено! – обрадовался Тим. – Встречаемся в два часа и идем на пляж.

– Ура! – раздался радостный крик Пэм.

Затем Тиму пришлось повесить трубку и вернуться в мастерскую, где он помогал отцу с очередным ремонтом автомобилей.

А во второй половине дня, наскоро расправившись с едой, Ларкины поджидали друга на светлой улочке у своего дома, подставив лица под теплые лучики весеннего солнца. Воздух был свеж, а небо лазурным в тех местах, где не было затянуто молочными облаками. Пэм надела легкую курточку поверх футболки и короткие джинсы, а Марк неизменную жилетку, накинутую на свитер и свободные брюки.

Топтаться у калитки пришлось недолго. Совсем скоро Тим, улыбаясь до ушей, уже шел рядом с ними к бухте, а Шикс ловил розоватым носом запахи моря, гонимые ветром, и ластился о щеки Пэм.

– Эй, ты скоро оставишь на мне всю свою шерсть, если не перестанешь так тереться! – фыркала от восторга девочка, то и дело вздрагивая от щекотки. – И перестань ткаться в меня мокрым носом!

Шикс тут же все понял, потому как сразу успокоился и, устроившись на ее плече, свесил вниз длинный хвост. Марка не сильно забавляли эти игры. Устремив взгляд перед собой, он выглядел по обыкновению серьезным.

– Глядите, – Тим указал рукой куда-то, – это тот самый холм, где я видел огонек. И, кажется, на вершине кто-то есть.

Ребята взглянули вдаль. На горном склоне действительно виднелась неясная фигура на фоне природного пейзажа, похожая на очертания человека. Только какое-то громоздкое, издали до конца не различимое.

– Может этот человек и светил вчерашним вечером фонариком? – предположил мальчик. – Искал что-то, потеряв в темноте?

– Ума не приложу, – вставила Пэм, – зачем туда ходить в такое время? Может, конечно, здесь и скрывается какая-то тайна, но я бы не стала слишком уж рассчитывать, – добавила она.

– В этом мы и должны разобраться, – ответил Марк. – Возможно, этому действительно есть простое объяснение.

Миновав крутой спуск вдоль летних домиков для туристов, ребята ступили на желтый песок. Кое-где виднелись маленькие ракушки, белые и коричневые, вынесенные на берег морским приливом вместе с обрывками водорослей. Ветер здесь дул сильнее, чем наверху, но не был холодным. Все же Шикс спрятался за воротник Пэм и прижал к голове крохотные ушки.

Через пару минут они шагали по вытоптанной тропинке, ведущей на пик горного холма. Поднявшись на его вершину, ребята наконец поняли, что поначалу им виделось неясным. Перед незаконченной картиной, установленной на мольберте, восседал на стульчике вполне обычного роста зрелый мужчина и держал в одной руке палитру, а в другой кисть. И из-за ширины полотна издалека казалось, что человек большой с несуразной фигурой.