Жорж Байяр - Мишель и летающая тарелка

Мишель и летающая тарелка

ТРОЕ МОРЯКОВ С РАЗБИТОГО КОРЫТА

Средиземное море простиралось от горизонта до горизонта подобно огромной синей скатерти, чей теплый, глубокий цвет поражает любого, кто видит его впервые. Чуть блеклое небо, затянутое серовато-голубой дымкой, обещало знойный день. Было десять часов утра.

Трехместная байдарка, оснащенная двумя белыми парусами, бодро рассекала невысокие волны. Дул попутный ветер, лодка сноровисто шла бакштаг.^[1]

Экипаж суденышка состоял из двух мальчиков и одной девочки.

— Если не угодим в штиль, — воскликнул с кормы темноволосый мальчик, — то за какие-нибудь два часа доберемся до места!

— Как, еще целых два часа?.. — застонала девочка, которая сидела впереди, стиснутая со всех сторон мешками со снаряжением и провизией. — У меня уже ноги в этой тесноте затекли…

— Затекли? И только-то?.. — откликнулся мальчик с коротко стриженными светлыми волосами. — Не стыдно тебе жаловаться, Мартина? Мне ноги совсем свело, потому что из-за этого чертова мешка я шевельнуться не могу…

— Так брось его в воду, Даниель! — посоветовал темноволосый. — Там всякая ерунда: палатка, постели. Будем спать под звездами, и ты оценишь, какая мягкая и удобная штука — скала!

— Легко тебе шутить, Мишель! Ты-то сидишь удобно, тебе ничего не мешает…

— Матрос Даниель, отставить пререкания! Или я велю заковать вас в кандалы!.. Как ты думаешь, смогу я править и привести судно куда надо, если ноги у меня будут зажаты мешком?

В самом деле, байдарка, снабженная швертами^[2], управлялась еще и дюралюминиевым рулем, который приводился в движение педалями. Это приспособление освобождало рулевому руки, чтобы он мог маневрировать парусами.

Ветер дул ровно, и трос паруса был закреплен на колышке деки; единственной заботой Мишеля было держать нос байдарки направленным точно на темный, с золотыми отблесками массив острова Мавров, где наши герои намеревались разбить лагерь.

Маленькая компания, проявив некоторую склонность к пижонству, оделась одинаково: на всех троих были бежевые шорты, трикотажные тельняшки и панамы того фасона, что носят американские моряки, но голубого цвета.

В очередной раз сверившись с направлением, Мишель скомандовал:

— Даниель, ослабь чуть-чуть фок! Слишком туго натянут…

Даниель выполнил приказание. Будучи ровесником своему двоюродному брату — обоим было по пятнадцать лет, — он, благодаря пухлым щекам и короткой стрижке, выглядел более юным. Мишель, с его смуглым лицом и темными, чуть вьющимися волосами, был воплощением энергии и целенаправленной воли.

Мартина, обернувшись, с улыбкой наблюдала за действиями своих спутников. Но странное дело: стоило ей отвернуться от них и поглядеть вперед, как лицо ее делалось озабоченным, улыбка исчезала, она едва могла сдержать тяжелые вздохи. Будучи девочкой самостоятельной и спортивной, она тем не менее испытывала сейчас некоторую неясную тревогу. Возможно, тревогу эту порождал остро ощущаемый ею контраст между бескрайностью моря и кажущейся хрупкостью их лодочки. Напрасно девочка уговаривала себя, что маленькая эта посудина сделана с умом, что она новая и надежная: легкие поскрипывания деревянных шпангоутов^[3] действовали ей на нервы.

Мартина почти сожалела сейчас, что так быстро согласилась провести два-три дня в палатке на острове Мавров.

Мадам Терэ, мама Мишеля, договорилась с мадам Девиль, матерью Мартины, провести отпуск на острове Пассвив, который находился довольно близко от континента, но, к счастью, не был забит до, отказа туристами и курортниками.

Мишель и Даниель, прибыв на остров Пассвив вместе с мадам Терэ, решили обновить свою новую лодку, обследуя остров Мавров.

Когда появились Мартина с мамой, мальчики с таким воодушевлением рассказывали им о безлюдье и дикой красоте открытого ими острова, что Мартина тоже загорелась идеей провести там несколько дней…

Девочка взглянула на цепочку островов, протянувшихся вдоль горизонта. На западе, далеко позади, остался Пассвив. За ним, восточнее и дальше от берега континента, виден был остров Мавров, затем — Байи, который в этой недвижной череде казался большим кораблем. И наконец, совсем на востоке, --">