Евгений Серафимович Велтистов - Всё о приключениях Электроника

душе Сережке. В классах белые парты и желтые, зеленые, голубые доски. Выйдешь в коридор — перед тобой стена из стекла, и небо с облаками, и деревья, и кусты; так и кажется, что школа плывет среди зеленых волн, будто пароход. А еще самое главное, самое интересное — счетные машины в лабораториях. Большие и маленькие, похожие на шкафы, телевизоры и пишущие машинки, они приветствовали Сыроежкина веселым стуком клавиш, дружески подмигивали ему разноцветными глазками и добродушно гудели свою нескончаемую песню. Из-за этих умнейших машин и название у школы было особенное: юных кибернетиков.

Когда Сыроежкин только приехал в новый дом, записался в седьмой «Б» и еще не видел этих машин, он сказал отцу:

— Ну, мне повезло. Буду конструировать робота.

— Робота? — удивился Павел Антонович. — Это для чего же?

— Как — для чего! Будет ходить в булочную, мыть посуду, готовить обед. Будет у меня такой друг!

— Ну и дружба! — сказал отец. — Мыть посуду…

— Но это же робот, механический слуга, — ответил Сережка.

И он еще долго рассуждал о том, какие обязанности можно возложить на робота, пока отец не прервал его:

— Ну хватит фантазировать! Завтра пойдешь в школу и все узнаешь.

— И еще будет чистить ботинки, — пробормотал Сережка из-под одеяла.

А назавтра Сергей уже забыл, что собирается делать робота. После школы он вихрем ворвался в квартиру, бросил в коридоре портфель и, отдуваясь, продекламировал:

«А» и «Б»

Сидели на трубе.

«А» упало, «Б» пропало,

Что осталось на трубе?

— Вот тебе и на! — засмеялся отец. — Наш кибернетик сделал открытие. По-моему, эту задачку изучают в детском саду.

— Хорошо, — сказал Сережка, — если в детском саду, тогда реши ее.

— Да ну тебя, Сережка, отстань! Мне еще до самой ночи сидеть над чертежом.

Павел Антонович пошел было в комнату, но Сергей вцепился в него, как клещ.

— Нет, ты не увиливай! Ты скажи, что осталось на трубе?

— Наверно, «И»? — Отец пожал плечами.

— Вот ты рассуждаешь как раз примитивно, — важно сказал Сережка. — Предположим, «А» — это трубочист, «Б» — печник. Если они оба свалились, как же могло остаться «И»? Это не предмет, его нельзя потрогать или уронить. — Сергей сделал маленькую паузу и хитро улыбнулся. — Но ты тоже прав. Раз ты не сбросил с трубы «И», ты его заметил. Значит, это слово несет важную информацию. А именно: оно обозначает тесную связь между объектом «А» и объектом «Б». Хотя это «И» не предмет, оно существует.

— Мудрено, — сказал Павел Антонович, — но мы, кажется, друг друга поняли.

— А по-моему, все очень просто, — продолжал сын. — Каждая буква, каждое слово, даже вещь, даже ветер или солнце несут свою информацию. Ты, например, читаешь газету и узнаешь новости. Я решаю задачу, применяю формулы и нахожу ответ. Где-то в море капитан ведет корабль и смотрит, какие волны, какой ветер. Все мы делаем одно и то же: берем какую-то информацию и работаем.

Из этой «ученой» речи отец сделал неожиданный вывод:

— Значит, если ты приносишь тройку и говоришь «я все знал», надо верить не твоим словам, а результату, дневнику. Очень мудрое правило!

— Ну теперь у меня не будет ни одной тройки, — убежденно сказал Сергей. — Я буду изучать все машины.

Отец засмеялся, обхватил Сережку за плечи, закружил по комнате:

— Ах ты, предводитель роботов и государственный человек! Хочешь ужинать? Есть вкусный компот.

— Какой компот! Подожди! Я не сказал самого главного. Я еще не выбрал, кем мне быть: программистом или монтажником?

Они проговорили весь вечер, но так и не решили, что же лучше. Сережка не знал, кем же ему стать — инженером или математиком? На кого учиться — на вычислителя-программиста или на монтажника этих быстро соображающих машин?

Будь Сережка монтажником, он бы уже через год стоял в белом халате над чертежами, собственными руками собирал блоки машин — маленькие электронные организмы. Захочет — и научится делать какую угодно машину. Автомат для варки стали, или диспетчера самоходных комбайнов, или справочник для врача. Можно и телевизионный аппарат, который ведет репортаж из космоса, и со дна океана, и из-под земли.

Одно лишь неудобство смущало Сыроежкина: его белый халат должен быть всегда идеально чист. Любая соринка, пушинка, обыкновенная пыль могли испортить при сборке всю машину. А следить за какими-то пушинками и соринками не в --">