Сергей Александрович Никитин - Страна имен. Как мы называем улицы, деревни и города в России

метро Войковская и поселку Войковец. Местные жители, которым не повезло жить рядом с дымящими трубами этого завода, называли его страшным именем Бухенвальд – по имени нацистского концлагеря. Неофициальное имя Бухенвальд носили и другие экологически неблагополучные предприятия в Смоленске, Ленинграде и других городах СССР.

В большом городе люди используют разные наборы топонимов. Все зависит от пола, возраста, интересов, специальности и даже вида транспорта, которым пользуется горожанин. Кто-то обратит внимание на цветочный магазин или магазин косметики, другой ориентируется по бензоколонкам или секс-шопам. У каждого свой топонимикон.

КОНЦЕПТ ТОПОНИМА: ОТ ПЕТРА ВЕЛИКОГО ДО НАШИХ ДНЕЙ

В конце XVII века император Петр Великий стал давать европейские по звучанию имена городам, крепостям и виллам. Цивилизационной моделью для царя была Западная Европа и, в частности, Нидерланды – в те времена экономический и культурный лидер. Но еще до своей поездки в Амстердам на берегах реки Яузы будущий царь познакомился с жителями Немецкой слободы – и близ Преображенского дворца построил для своих батальных игр потешную крепость Пресбург. Здесь же заседал Всешутейший, всепьянейший и сумасброднейший собор.

В 1703 году на отвоеванной у шведов территории загорелась звезда Петербурга. Тогда же появились на нашей карте первые посвящения женщинам. Огромное влияние на европейскую и российскую топонимию оказала Франция эпохи Просвещения и Великая французская революция (1789–1799): многие семантические типы французских названий были заимствованы в XIX–XX веках, особенно после Октябрьской революции.

Откровенный век Екатерины Великой обратил внимание на оскорбительные названия – так началась первая масштабная стилистическая реформа нашей карты. Впрочем, «оскорбительность» – понятие растяжимое, джентрификация продолжается по наше время – то тут, то там заметят Суково или вдруг кого-то огорчит, что он живет в Собакине. Аналогичный процесс касался внутригородских имен Петербурга: 8 (19) мая 1768 года императрица распорядилась, чтобы «на концах каждой улицы и каждого переулка привешивать досок с имяни той улицы или переулка на русском и неметском языке; у коих же улиц или переулков нет еще имян, то изволь оных окрестить. Форм же досок получе и почище зделать, хотя без многих украшений, но просто».

После усмирения пугачевского бунта была проведена топонимическая аннигиляция имени Яик. Имя запретили, однако оно живо и в наши дни – кафе «Яик» есть на трассе Самара – Оренбург, и в казахстанском Атырау (бывший Гурьев); в самом Оренбурге так называется гостиница, неподалеку от которой приветливо распахнул двери ресторан «Русский бунт».

При Екатерине Великой на юг России, который в те времена находился под постоянными ударами степных кочевников, пригласили немцев из беднейших районов Германии: они украсили карту десятками германизмов, которые потом – вместе с колонистами – распространились по другим районам империи. Символом имперских амбиций стали греческие имена, которыми Екатерина, Потемкин и Безбородко активно именовали вновь приобретенные территории на Юге России, окрестности Петербурга и даже внуков императрицы.

В середине XIX века Россия занялась своими восточными границами, у будущей столицы Приморья – Владивостока – возник поэтичный ансамбль древнегреческих имен. После публикации «Истории государства Российского» Николая Карамзина (1816–1829) наша древность стала привлекать внимание широкого круга подданных, и вот на карты городов шагнуло Куликово Поле, а за ним – имена поэтов и писателей, Пушкина, Державина, Лермонтова.

Вслед за новейшими техническими изобретениями в начале XX века на картах зачастили техницизмы:

– Вам на Телеграф? Так вам на Телеграфный.

В 1920–1930‐е родители называли детей Кимами, Элями, Ренатами, а имена поселков и колхозов звучали как девизы или иностранные слова – Каронегсоюз, Профинтерн, За Родину! Однако по своей сути новый советский концепт топонима не был революционен: главными стали верноподданнические персональные посвящения – Троцк, Куйбышев, Свердловск и другие, которые пришли на место посвящений (или кажущихся посвящений) царской семье и их приближенным. Использовались имена и живых вождей революции. Новой стала вера в жизнеустроительную функцию имени: новое имя даст заряд развитию места. Самыми