Эдвард Вади Саид - Культура и империализм

например, выражается в известном, хотя и несостоявшемся, тезисе о «конце истории»).

Эволюционизм, как теоретическая концепция в области культурной антропологии, связан прежде всего с именами Э. Тайлора и Генри Льюиса Моргана. По аналогии с эволюционной теорией Дарвина, которая сводила все громадное многообразие видов живого и их изменений к действию сравнительно небольшого числа факторов эволюции, все поразительное многообразие культурного процесса, открывшееся перед европейской культурой в ходе освоения мира в эпоху империй, также сводится к ограниченному числу принципов. Прежде всего это утверждение о принципиальном психогенетическом единстве всех этносов (что было, безусловно, весьма либеральной и прогрессивной идеей и было направлено против расизма) и вытекающем отсюда утверждении о том, что и путь культурного развития, которые эти народы проходят, также принципиально один и тот же. Развитие по такому пути описывается известным законом трех стадий развития — от дикости через варварство к цивилизации. Самым же важным для нас в данном контексте является то, что и конечная цель такого культурного развития у всех в принципе одна и та же — достижения стадии цивилизации. Однако, хотя все народы проходят одни и те же стадии, скорость и темпы этого прохождения могут быть разными. Некоторым этносам может по тем или иным причинам «не повезти», и они застрянут на какой-то стадии дольше других.

В этой перспективе европейская цивилизация выступает как всеобщий образец. Только нам повезло пройти этот культурно-исторический путь быстрее всех и до конца.

. Конечно, это чистой воды европоцентризм. Но, как я уже говорил ранее, западная культура не видела в этом особой беды. Ведь именно она представляет собой магистральный путь развития человечества. Именно из таких позиций развивались не только идеологическое и политическое сознание, но даже европейская метафизика. Когда Кант, например, развивает свои представления об основаниях нравственности, он говорит от лица — даже не человека и человечества в целом, но «всех разумных существ» — хотя, конечно, остается при этом именно европейским мыслителем.

С теорией эволюционизма конкурировали многие другие концепции, и в своем исходном виде она — достояние истории науки. В интересующем нас аспекте самое главное в ней — представление об общей конечной цели культурного развития всех этносов и культур, которое в наиболее полном виде воплощено только в западной цивилизации. И именно это представление обладает поразительной живучестью и даже самочевидностью в разнообразных сферах жизни западного общества. Именно в этой же области последствия распада имперской системы преподнесли западному обществу неожиданный сюрприз.

Империи глобализировали мир и сдвинули казавшиеся прежде незыблемыми пространственные границы. И если прежде важнейшей чертой в осознании Востока была его удаленность (что и делало его в значительной мере, несмотря на его ориента-лизацию ориентализмом, в целом безопасным), то активизм Запада, воплотившийся в масштабных имперских проектах, эту удаленность снимает. Как выяснилось, это нужно понимать в буквальном смысле. Перестав быть чем-то предельно далеким, Восток пришел в сердце Европы и представляет для нее самой если и не опасность, то серьезный вызов, на который стареющая западная цивилизация, похоже, не может найти адекватный ответ. Я, конечно, имею в виду проблему миграции населения бывших колоний в метрополии.

Количественный аспект соотношения белых людей и туземцев, о котором Саид постоянно упоминает при характеристике образа Востока в ориентализме, имеет еще и то теперь уже совершенно явное следствие, что кардинальным образом различаются типы динамики народонаселения в обществах западной цивилизации и всего остального мира. С одной стороны, низкая рождаемость, но и низкая смертность и высокая продолжительность жизни, что в итоге приводит к . так называемому «постарению» населения (aging). С другой — высокая рождаемость, но и высокая смертность, особенно в детском возрасте, низкая продолжительность жизни. В итоге это дает преобладание молодого населения. В последние годы этот вопрос живо обсуждается, и теперь уже не только применительно к ядру западного мира, но и к его маргинальным областям, таким как Россия. Несколько утрируя, можно сказать, что развитая западная цивилизация оказывается в итоге «несовместимой с --">