Александр Николаевич Дмитриев , Борис Владимирович Дубин , Михаэль Кольхауэр , Жан-Люк Нанси , Вера Аркадьевна Мильчина , Михаил Бениаминович Ямпольский , Сергей Николаевич Зенкин , Сергей Леонидович Фокин , Дина Рафаиловна Хапаева , Антуан Компаньон , Жан-Клод Мильнер , Франсуа Кюссе , Сильвер Лотренже , Сэнд Коэн , Жизель Сапиро , Уильям Дюваль , Татьяна Викторовна Соколова , Мишель Сюриа , Доминик Рабате - Республика словесности: Франция в мировой интеллектуальной культуре

«Нового литературного обозрения», который был посвящен литературе и гуманитарной культуре Франции и вышел в 1995 году под редакцией С. Зенкина и В. Мильчиной. Хотя в дальнейшем замысел во многом трансформировался — отчасти по своей внутренней, концептуальной логике, отчасти под давлением современных процессов в науке и культуре, влиявшим на отбор проблем и текстов, — настоящая книга, выходящая в издательстве «Новое литературное обозрение», сохраняет тесную связь и солидарность с его журнальным проектом, в частности, с «французским» спецномером журнала десятилетней давности. Эта связь проявляется в ее композиции, которая следует традиционной структуре журнала: «теория» — «история» — «практика» — «библиография», — и, как хотелось бы думать, в общих принципах отбора и представления текстов, сотрудничества разных гуманитарных дисциплин, включения их в равноправный межнациональный диалог.

Моим приятным долгом является поблагодарить всех авторов книги, любезно предоставивших свои статьи (иногда уже публиковавшиеся за рубежом, иногда написанные специально) для публикации в ней, переводчиков, выполнивших русскую версию этих подчас весьма непростых текстов. Ряд коллег — Нина Брагинская, Вера Мильчина, Алексей Берелович, Кристоф Бидан, Александр Дмитриев, Сильвер Лотренже, Жан-Люк Нанси, Сергей Фокин — давали мне ценные советы, позволявшие расширять круг авторов книги или помогавшие в ее редактуре. Наконец, Институт высших гуманитарных исследований РГГУ, где я работаю, и Российско-французский центр общественных и гуманитарных наук в Москве по праву должны быть упомянуты как соорганизаторы коллоквиума о Морисе Бланшо, чьи материалы стали одним из разделов книги.

Задуманная еще в 2002 году, эта книга ныне выходит в рамках одного из первых научно-издательских проектов Комиссии по литературе и интеллектуальной культуре Франции, созданной в 2004 году при научном совете «История мировой культуры» Российской академии наук. Хочется верить, что этот первый опыт окажется удачным и повлечет за собой другие коллективные и индивидуальные труды, создаваемые под эгидой комиссии.

Сергей Зенкин

1. ЯЗЫК И МЫСЛЬ

Антуан Компаньон Почему французский становится таким же иностранным языком, как и все прочие?

В последние годы положение программ «Французских исследований» радикально изменилось. До недавнего времени почти во всем мире французский язык, литература и культура обладали необыкновенным, исключительным и уникальным статусом, иначе говоря, пользовались умопомрачительным престижем. На протяжении многих веков все французское, «французскость» были знаком отличия — сначала классового или социального, впоследствии интеллектуального и теоретического. Я совсем не уверен, что ситуация не изменилась, равно как не уверен и в том, что отличие является приемлемой в современном мире ценностью.

Желая поставить вопрос ребром, я хочу сразу предупредить, что мое выступление будет провокационным. Я буду опираться в основном на пример Соединенных Штатов, где я долго преподавал и заведовал кафедрой французского языка. Разумеется, мой опыт не может стать основой для широких обобщений, тем не менее его можно сравнить с положением французской культуры в других странах. Мой диагноз не столько мрачен, сколько реалистичен.

* * *

До недавнего времени французский язык считался — как в Соединенных Штатах, так и во всем мире — не иностранным языком, а языком культуры, вторым языком всех культурных людей. В университетах многих стран французский язык занимал то же положение, что и национальный язык или философия, неизменно отличаясь в этом плане от других европейских языков — испанского, итальянского или немецкого. Эта непохожесть, или неравенство, объясняется тем, что с XVIII века французский язык традиционно отождествлялся с культурой, однако в Соединенных Штатах к этому добавлялось отсутствие массовой франкоязычной эмиграции, благодаря чему язык отождествлялся с таким национальным сообществом, которое не подвергалось дискриминации. Зато итальянский и испанский, родные языки и культуры итало-американцев и Hispanics, долгое время страдали от этого отождествления с национальными сообществами, подвергавшимися этнической и социальной --">