Эдуард Григорьевич Бабаев - "Кто виноват?" и другие повести и рассказы Герцена

Эдуард Бабаев "Кто виноват?" и другие повести и рассказы Герцена

Герцен прожил удивительную жизнь, которая складывалась но законам истории. Важнейшие даты его биографии была вместе с тем хронологией великих событий целого столетия. Он родился в 1812 году в Москве, и его «колыбель освещало пламя Отечественной войны». Восстание декабристов в 1825 году в Петербурге «разбудило ребяческий сон» его души. Герцеа участвовал в революции 1848 года в Европе, содействовал отмене крепостного права в 1861 году в России и умер в 1870 году, накануне провозглашения Парижской коммупы.

В 1912 году, к столетию со дня рождения Искандера, за пять лет до победы социалистической революции в Россия, В. И. Ленин напечатал статью «Памяти Герцена», в которой сказал о том, что имя Герцена неотделимо от русской история. «В крепостной Россия 40-х годов XIX пека он сумел подняться на такую высоту, что встал в уровень с величайшими мыслителями своего времени».^[1]

Герцеа дебютировал в начале 40-х годов как философ я публицист. Известность ему принесли такие теоретические работы, как «Дилетантизм в науке» (1842 — I8i3) и «Письма об изучении природы» (1844 — 1846), блестящий очерк история европейской философия.

Тогда же, в 40-е годы, Герцен начал писать повести и рассказы: «Кто виноват?» (184I — 1846), «Сорока-воровка» (1846), «Доктор Крупов» (1846), «Мимоездом» (1846). Он создал новый вканр идеологической, философской повести, представляющей кроме художественного еще и теоретический интерес.

Дебют Герцена в качестве художника был блестящим. Некрасов был восхищен мастерством и свободой его повестей!

«Так и кажется, что он только и делал весь свой век, что писал повести: такая ровность и ни одной фальшивой ноты».^[2]

В 50 — 60-е годы Герцен написал серию публицистических и исторических работ, в которых он разбирает причины неудачи и уроки европейской революции 1848 года: «Письма из Франции и Италии» (1850), «С того берега» (1850), — и вновь принимается за повести, которые он наавал «Прерванными рассказами»: «Долг прежде всего» (1847 — 5851), «По-врожденный» (1851), «Трагедия за стаканом грога» (1863), «Aphorismata» (1863), «Доктор, умирающие и мертвые» (1869). Написанные в годы эмиграции, они по своему внутреннему содержанию тесно связаны с художественными произведениями начального «блестящего периода» его жизни.

Повести и рассказы Герцена были своеобразным «введением» к его книге «Былое и думы», самому зрелому и законченному произведению русской исторической и философской мысли второй половины XIX века.

Достоинство Герцена состоит в том, что ов был не только великим мыслителем, но и великим художником. «Это писатель, как писатель художественный, — говорил Лев Толстой, — если не выше, то уж наверное равный вашим первым писателям».^[3]

* * *

Свою книгу «Кто виноват?» Герцен назвал «романом в двух частях». Но он называл эту книгу и повестью: «„Кто виноват?“ была первая повесть, которую я написал». Это и был роман в нескольких повестях, имеющих внутреннюю связь, последовательность и единство. «У Искандера, — отмечал Белинский, — мысль всегда впереди».^[4] Герцен «чувствовал необходимость перевода, — нет, развития в жизнь философии». Из этой «необходимости» и возник замысел злободневного романа с необычайно острым и полемическим названием: «Кто виноват?».

Однако Герцен не был сухим рационалистом. В его повестях есть глубокая лирическая основа. И своим успехом он обязан лиризму повествования не в меньшей степени, чем самобытной мысли, положенной в основу повествования.

Композиция романа «Кто виноват?» в высшей степени оригинальна. Только первая глава первой части имеет собственно романическую форму экспозиции и завязки действия — «Отставной генерал и учитель, определяющийся к месту». Далее следуют: «Биография их превосходительств» и «Биография Дмитрия Яковлевича Круциферскаго». Глава «Житье-бытье» являет я главой из правильной формы повествования, ио за ней следует «Биография Владимира Вельтова».

Герцен хотел составить роман из такого рода отдельных жизнеописаний, где «в подстрочных примечаниях можно сказать, что такой-то женился на такой-то». «Дли меня повесть — рама», — говорил Герцен. Ов рисовал по преимуществу портреты, его интересовали больше всего «лица» и биографии. «Лицо — послужной список, в котором все отмечено, — пишет Герцен, паспорт, аа котором визы остаются».

При видимой отрывочности --">