Александр Александрович Розов - Глумление или поиски смысла?

говорится, что Франциск надеялся обратить султана Египта в христианство, но такое объяснение следует признать полностью негодным.

Более неподходящего времени для христианского прозелитизма в Египте невозможно себе даже представить. А вот для того, чтобы тайно посетить те места, где жила любимая, прикоснуться ладонью к земле, по которой ступали ее легкие ноги, лечь на песок, который, быть может, хранит память об очертаниях ее тела… Для такой миссии неразбериха этого провального крестового похода подходила как нельзя лучше.

Конечно, все это — романтические домыслы, а не историческая документалистика, но ведь фильм, напомню, художественный, а не исторический. И отражены в нем не столько исторические события, сколько переживания двух глубоко религиозных людей, уверенных, что некоторые явления мистическим образом помещаются не в каком-то ограниченном периоде времени, а в вечности, заполняя эту вечность целиком, без остатка. К таким явлениям по христианским космогоническим представлениям, относится Любовь (ассоциирующаяся, в частности, с Христом).

Здесь мы переходим к наиболее острой составляющей картины, к тому, что вызвала наибольшее возмущение у ортодоксально настроенной публики и что было охарактеризовано (напомним) как «придание образу Христа грубой, брутальной чувственности, граничащей с садомазохизмом».

Исторически эта составляющая обоснована не менее, чем рассмотренные выше. Ассоциации Франциска Ассизского с Иисусом Христом — чуть ли не лейтмотив жизнеописаний этого святого. Христос — это непосредственный идеал Франциска, к которому он стремится, причем не абстрактно, а экзистенциально, путем скрупулезного, цельного, но вместе с тем, и творческого, подражания. Это творческое подражание составляет основу его жизненной практики. Начало — пламенные проповеди, явление чудес и создание «раннего» францисканского ордена по образцу мифической «первой церкви» апостолов. Финал — признание того, что истинное царство «не от мира сего», разрыв с «мирской» церковью, т. е. римской курией и обретение стигматов, повторяющих раны Христа.

Такое подражание, вопреки расхожему мнению, отнюдь не предполагает сексуальной нейтральности — наоборот, оно требует яркого, чистого, предельно раскрепощенного эротизма, не признающего никаких запретов и не знающего никаких границ, в том числе границ времени и пространства. Именно такой эротизм и показан в картине «Снег и любовь» (отсюда — символичность названия: снег, как символ первозданной чистоты, и любовь — как любовь в ее основном значении, как Эрос, как креативная доминанта Вселенной). На это указывает и ранний христианский символ — рыба: «Фаллический символ плодородия, воспроизводства, жизни возобновляемой и поддерживаемой… жертвоприношения рыбы преподносились в ритуальном богослужении всем богам подземного мира и лунным богиням вод, а также любви и плодородия, таким как Атаргатис, чей сын Ихтис был священной рыбой, а также богине Иштар, Нине, Исиде и Венере.» (Дж. Купер. Энциклопедия символов). Следует добавить, что Крестная Жертва — это акт, явным образом связанный с одним из древнейших сексуальных ритуалов. Крест в общемировой мифологии выступает как символ-посредник между мировым деревом (осью мироздания) и человеком. Иначе говоря, это — символ познания через испытание, символ обретения способности к осознанному выбору через воспроизведение священного брака Неба и Земли, одновременно означающего смерть и возрождение. Заметим, что крест, как и мировое дерево, представляется также и в виде священного фаллоса, символизирующего производящую силу творца, демиурга. Крест здесь символизирует собственно соитие (мужской и женский половые органы представлены вертикальной и горизонтальной планкой соответственно).

Сделав это необходимое предисловие, перейдем к эпизоду, вызвавшему бурю возмущения у христианских ортодоксов, и попытаемся рассмотреть его смысл непредвзято.

Франциск, обнаженный, но не ощущающий холода, лепит снежную бабу, а затем, рассекая себе спину ударами бича, окрашивает эту ритуальную скульптуру собственной кровью.

Мария в то же самое время (фрагменты чередуются) обнимает одиноко стоящее сухое дерево с крестообразной кроной, карабкается вверх, обдирая кожу и окрашивая ствол своей кровью.

Далее Франциск совершает половой акт с только что вылепленной им снежной бабой, при этом ветви колючих кустов --">