Валерий Яковлевич Брюсов - Изгнание духовных конгрегации

Валерий Брюсов Изгнание духовных конгрегации

Не должно придавать преувеличенного значения борьбе французского правительства с духовными конгрегациями. Успех Комба не знаменует нового и важного момента в исторической распре государства с церковью. Поход против конгрегации был прежде всего борьбою двух политических партий. Это была борьба правительства не с религией, а со своими политическими противниками. Друг против друга стояли не защитники христианства и враги его, а только клерикалы и радикалы. Принципы в политической жизни быстро выветриваются. Соблазнительные слова «liberte, egalite, fraternite»^[1] давно уже украшают своды французских тюрем, т. е. стали просто девизом, потерявшим первоначальный смысл. Радикалы в действительности имели в виду не столько «спасти народ от суеверий», сколько ослабить ещё больше католическую партию и лишить её возможности влиять на избирателей. А клерикалы были одушевлены вовсе не заботой о «царстве Божием на земле», а желанием сломить во что бы то ни стало торжествующих республиканцев или хотя бы причинить им побольше неприятностей.

Несмотря на всё это в факте изгнания духовных конгрегации всё же есть отзвуки, далекие, слабые, но самые подлинные отзвуки двухтысячелетней распри двух начал на земле: начала римской империи, imperium Romanum, и царства Божия, civitas Dei. Современная западная государственность может свободно дышать только идеями imperii Romani. Её власть, как и власть римского императора, опирается на волю народа. Сознательно или бессознательно, но с неизбежностью она социалистична. Задачи, какие она себе ставит, имеют смысл только при позитивных предпосылках, при убеждении, что назначение государства – поудобнее устроить жизнь граждан, позаботиться, чтобы они были сыты и чтобы им было весело (Panem et circenses^[2])! Эта государственность по самой своей сущности должна быть враждебна всему, где есть мистический элемент, церкви, религии. Принцип народного суверенитета не может быть примирён с учением: несть власть, иже не от Бога.

Клерикалы понимают это. И отсюда их постоянная борьба с республиканцами и тесная связь с монархическими партиями. Герцог Орлеанский писал (в письме к сенатору Ламарзеллю) по поводу последних событий: «Более чем когда-либо события доказали теперь неразрывную связь между делом церкви и делом короля; недалеко то время, когда французская церковь, наученная гонением правильно оценивать нашу историческую традицию, признаёт, что независимость и спасение существуют только в монархии».

Республиканцы в свою очередь всячески теснят сторонников католической партии, справедливо считая их за своих политических врагов. «Клерикализм – вот наш враг», – сказал Гамбетта ещё в 1876 году. С тех пор республиканцы, которые неизменно держались у власти, провели целый ряд мер, направленных прямо против католического духовенства. Закон этого года о конгрегациях только одно звено в длинной цепи.

Исход борьбы, предпринятой Комбом, зависел от того, чью сторону займёт одна из самых маленьких групп в палате – Union democratique^[3]. Она держалась в стороне от политики министерства и нередко рукоплескала ораторам оппозиции. Если бы Union democratique подала голоса против закона о конгрегациях, закон не прошёл бы. Таким образом, согласно парламентским правилам, решение вопроса было отдано в руки небольшой кучки лиц. Вождь этой группы Этьенн посетил Комба и предложил ему такой компромисс: его группа поддержит министерство, а оно взамен того не будет препятствовать изгнанным из Франции конгрегациям продолжать своё дело в колониях. Комб принужден был уступить.

В речах защитников конгрегации было много того, что мы называем «фразами». Французы большие охотники до этого рода красноречия. Во время великой революции они наготовили столько знаменитых и красивых фраз, что из них составлена теперь целая книга. Видимо, это искусство ещё не пало во Франции.

Но и возражения Комба и его сторонников были слабы. Победа была им обеспечена и без слов. Однако, все их речи были чрезвычайно характерны для радикальной партии. Именно такими доводами они всегда пользуются, таким духом всегда проникнуты. Радикалы совершенно убеждены, что та «свобода», о которой они говорят, состоит в свободе исповедовать их, т. е. «радикальные» мнения. Все другие взгляды и убеждения они считают не только вздорными, но и нечестными, --">