Анатолий Григорьевич Москвин - Фантазии в историко-географическом пространстве

А. Москвин
Фантазии в историко-географическом пространстве

Уже отмечалось, что Жюля Верна нередко называли (и до сих пор называют) писателем-фантастом, а то и «отцом научной фантастики». В целом это не так. Фантастическое (а правильнее было бы сказать — выходящее за рамки привычного для верновских времен) присутствует в произведениях писателя лишь фоном, в лучшем случае — коротким эпизодом, побочной линией. В остальном же, исключая очень немногие вещи, романист старается остаться в границах возможного. Он пытается убедить читателя (и не без успеха!) в правдоподобии художественного вымысла, в вероятности описанного.

Фантазии Верна почти всегда осязаемы. Это и неудивительно: он постоянно следил за новостями изобретателей и за научными открытиями, делал обширные выписки. В эту картотеку попадали и самые безумные идеи… Стало быть, «великий фантаст» был, в сущности, только популяризатором чужих идей? Многие исследователи его творчества так и считают, но, пожалуй, не стоит торопиться с выводом.

Среди верных поклонников прославленного мастера есть читатели-специалисты, старающиеся доказать наличие недюжинного провидческого дара у творца «Необыкновенных путешествий». Таков отечественный офицер-подводник Игорь Шугалей. Он провел интереснейшие изыскания, результаты которых частично опубликованы^[1]. Им был поднят вопрос о соответствии верновского «Наутилуса» требованиям морской стихии. Воспользовавшись современной исследовательской техникой, наш моряк выяснил, что фантастический подводный корабль был основательно просчитан. Достаточно сказать, что толщина стальных стенок «Наутилуса» почти такая же, как у батискафа «Триест-2», достигшего 23 января 1960 года дна Марианской впадины на глубине 10916 м. Кроме того, на придуманном писателем корабле много различных устройств, которыми вроде бы совершенно не интересовалась тогдашняя техническая мысль: водолазный шлюз для выхода из лодки, дистиллятор и электрогрелки, система судовой вентиляции, электрический камбуз и подогрев воды для ванн, защита входных люков электричеством, газосветные лампы и т. д. Одно перечисление этих диковинных для того времени изобретений показывает, что Ж. Берн не только отслеживал достижения во многих областях науки и техники, но и умел прогнозировать возможности их внедрения. Вот только справедливо ли подобные предвидения называть «фантастикой»? Вызывает удивление, что критика, говоря о фантастике в верновских романах, имеет в виду одни технические или, точнее, научно-технические проблемы. Но ведь фантастика не ограничивается техникой! Разве «машина времени» Г.-Дж. Уэллса или «Янки при дворе короля Артура» М. Твена сводятся к техническому решению? Почему-то, заводя речь о фантастическом в творчестве мэтра приключенческой литературы, критика упорно не обращает внимания на то обстоятельство, что Верн, привыкший к свободному полету воображения в пространстве «географическом» мог покорять и пространство «историческое». Еще в юношеские годы Жюль упорно работал над трагедией на историческую тему. Перенос действия во времени — достаточно распространенный художественный прием. Познакомившись с романами, помещенными в этом томе, читатель сможет оценить удачность этих попыток «амьенского волшебника».

Роман «Михаил Строгов» очень популярный и в зарубежной Европе, и в более отдаленных краях, долгое время оставался практически недоступным русским читателям. При жизни автора он занимал во Франции четвертое место по популярности среди прочих верновских произведений. Уже через год после выхода в свет оригинального издания появились переводы по меньшей мере на десять языков. Долгие годы «Строгов» оставался в числе самых любимых и читаемых произведений знаменитого писателя. А вот в России роману не повезло. Хотя еще в год первого выхода в свет он был замечен русской критикой, причем даже провинциальной, перевода на русский язык этого увлекательнейшего верновского сочинения наши соотечественники ждали почти четверть века, тогда как обычно новинки, вышедшие из-под пера Ж. Верна, появлялись в русском варианте через год, максимум — через два после их публикации на родине. Почему же так долго держали вдали от России «Строгова»? В чем здесь дело? Ответ найти нетрудно. Причина заключена в самом сюжете. Великий выдумщик мог заставить своих героев путешествовать по воздуху, под водой, в --">