Матвей Моисеевич Гейзер - Зиновий Гердт

Матвей Гейзер Зиновий Гердт

Посвящаю эту книгу моей студентке и помощнице Юлианне Медведевой

Артист совсем не то же, что актер.

Артист живет без всякого актерства.

Он тот, кто, принимая приговор,

Винится лишь перед судом потомства.

Толмач времен, расплющен об экран,

Он переводит верно, но в итоге

Совсем не то, что возвестил тиран,

А что ему набормотали боги.

Д. Самойлов — З. Гердту, 10 августа 1987 года

От автора

О Зиновии Ефимовиче Гердте, актере весьма заметном в разных ипостасях, сказано и написано немало. Уже вышло несколько изданий книги «Зяма — это же Гердт!» (первое — в 2001 году). Вновь и вновь выходящие в свет тиражи этого сборника воспоминаний пользуются неизменным успехом у читателей. Это не результат случайности, не следствие навязчивой рекламы: Гердта уважают и высоко ценят все, кто по-настоящему любит жизнь и искусство, а точнее — жизнь в искусстве. Своими воспоминаниями о нем поделились с читателями такие непохожие друг на друга, но одинаково талантливые люди, как Михаил Швейцер и Давид Самойлов, Эльдар Рязанов и Петр Тодоровский, Валерий Фокин и Александр Володин, Валентин Гафт и Булат Окуджава, Михаил Козаков и Михаил Ульянов, Юлий Ким и Людмила Гурченко, Татьяна и Сергей Никитины, Евгений Миронов… Список этот, несомненно, можно продолжить, но, быть может, точнее всех озаглавил свои воспоминания о Гердте его друг Александр Анатольевич Ширвиндт: «Украшение нашей жизни». Случилось так, что Гердт своим искусством украсил жизнь нескольких поколений наших соотечественников с конца 1940-х годов и по сегодняшний день.

Книга «Зяма — это же Гердт!» появилась на свет благодаря стараниям жены актера Татьяны Александровны Правдиной. В этой книге она писала: «Так сложилось, что Матвей Моисеевич Гейзер и я ни разу не встречались, но считаю, что мы знакомы. Бывают ведь знакомства по переписке, а мы знакомы по телефону… Мне очень понравилось его эссе о Гердте “Какие наши годы! или Объяснение в любви”. Надеюсь, что читатели разделят мое впечатление. Думаю, после выхода этой книги мы, дай Бог, подружимся. Надеюсь, успеем», — пишет Татьяна Александровна. Слава богу, ее надежды оправдались. И при жизни Гердта, и после его кончины беседы с ней стали для меня продолжением встреч с Зиновием Ефимовичем. Ей во многом обязана своим рождением и эта книга, выходящая в знаменитой серии «Жизнь замечательных людей».

Зиновий Ефимович не раз отмечал, что своей задачей в искусстве он считает научить хоть кого-нибудь состраданию. И категорически не соглашался с теми, кто считал, что жалость может унизить человека — скорее наоборот, был уверен, что, как писал Борис Пастернак, «мирами правит жалость». Он говорил: «Наверное, есть чувство, которое надо в себе лелеять: жалость… или вина перед всеми. И то, что есть люди, которые за всю жизнь ни перед кем не извинились, не покаялись, — это чудовищно. Помните, когда требовали покаяния от тех, кто орал в свое время на Пастернака, они говорили, что им не в чем каяться? Только Боря Слуцкий переживал после того позора в ЦДЛ, когда Пастернака исключили из Союза писателей. У Слуцкого были человеческие обстоятельства — ему пригрозили, и можно было оправдаться хотя бы перед собой. Но он всю последующую жизнь мучился чувством вины. Он сломался на этой вине. А другие, видите ли, ни в чем не каются…»

Однажды я услышал от Зиновия Ефимовича, что подлости нельзя делить на большие и маленькие, тайные, надеясь на то, что о последних никто никогда не узнает: «Ведь есть реле, которое срабатывает: “Не надо!” Ничего хитрого и мудреного в этом механизме нет. Просто щелчок: “Не надо!”». В этом безошибочном нравственном чутье, глубинном неприятии всего подлого и пошлого — весь Зиновий Гердт.

Быть может, одна из главных мыслей Гердта — это его рассуждения о библейских заповедях: «Опыт этих прописных истин передать невозможно, к нему ты должен прийти сам, и никто тебе в этом не поможет». Гердт убежден, что жить надо не только достойно, но и с достоинством. Он не однажды утверждал: «Бога нет, но жить нужно так, как будто Он есть». Сам он так и жил, хотя считал себя неверующим, не исполнял никаких религиозных --">