(Зануда 60) - Дура

окончательно уничтожить.

— Этот… живой артефакт?! Я думал, что защищаю жизнь Поттера в память о Лили… А вы… Вы все это время растили её сына, как поросёнка — на убой?!

— Вас это шокирует, Северус? Разве раньше на ваших глазах не умирали хорошие, честные, сильные люди?

— Только те, кого я не смог спасти…

— Как вы расчувствовались, друг мой… Похоже, привязались к мальчику? — серьёзно сказал Дамблдор.

— К мальчику?!! Экспекто патронум!..

С конца эбеновой волшебной палочки в дрогнувшей левой руке стекла серебряная нить. На лету преобразовалась в искрящийся звёздами силуэт призрачной серебристой лани. Патронус вскочил на ноги, в один прыжок пересёк кабинет и вырвался в открытое окно. Дамблдор проводил его взглядом.

— После стольких лет?

— Всегда…

…Метка горела уже непрерывно, как свежий ожог, наливалась его энергией и болью, опустошала, пыталась подчинить. Лорд? Алекто успела обратиться к Лорду, прежде чем её собственный сигнал ослабел и угас. Том Марволо Риддл ответил своей служанке — и теперь собирает сторонников для решающего удара. Но Хогвартс не выдаст своего ученика на растерзание тьме.

«Будь этот ученик хоть сорок раз рhylactery viventem».

Это — открытое противостояние. Война, в которой Тёмному Лорду суждено сгинуть. Конечно, если прежде решится пойти и сгинуть этот взбалмошный, неуёмный ребёнок, так похожий внешне на своего отца-подлеца…

Лили, могла ли ты предугадать, что все закончится именно так? Закончится для Лорда, для Гарри и, возможно, для многих других жителей волшебного мира, причастных и непричастных к горькой истории семнадцатилетней давности.

И уж точно закончится для него, Северуса Снейпа, пожирателя смерти, клеймёного чёрной меткой. Убийцы законного главы Хогвартса. Предателя своей единственной любви...

Да, именно так.

Вряд ли в этом мире останется после этого сражения хоть одна душа, знающая нынешнего директора Хогвартса как действительного члена Ордена Феникса. И как его агента на тёмной стороне мира.

Орден рассеян, разобщён, почти разгромлен. А дети Хогвартса… Что они могут понимать, Лили?.. Они могут только стоять и умирать в неизбежном сражении против натасканных на убийство рабов-головорезов Волдеморта.

«И зачем ты прожил на этом свете без малого тридцать девять лет, Северус Тобиас Снейп?..»

Он выдвинул ящик тяжёлого письменного стола и вынул обрывок колдографии. Солнечно-рыжая юная женщина улыбалась счастливо и… неподвижно. С тех пор, как снимок был разорван надвое, жизнь в нем умерла. Но не оставлять же рядом с ней, единственной, того человека, который их разлучил. Да ещё с их сыном на руках...

Джеймс навсегда остался на полу запущенного дома, отнесённый сквозняком под пыльный комод, где ему суждено было улыбаться только мышам и тараканам. Но здесь его помнят. И большинство, в отличие от Снейпа, поминает добром, как ни странно.

«Простила ли ты меня с небес, Лили?..»

Он бережно вложил колдографию во внутренний карман сюртука и переворошил оставшиеся в ящике снимки. Поверх других скользнуло ещё одно фото.

Хогвартс, внутренний двор. Перемена. 1976 год. Нестройная толпа школьников, уже мнящих себя состоявшимися личностями, суетливо строится на поросших мхом ступенях для коллективного портрета. Разные классы, разные факультеты… Разные судьбы.

Стройная рыжая девочка вполоборота неотрывно глядит на рослого лохматого очкарика, покровительственно положившего руку на плечо невысокому русому пареньку с остроносым мышиным личиком. С левого фланга, где алые обшлага форменных мантий сменяются муарово-зелёными, на девочку так же пристально смотрит патлатый и носатый, худощавый и нескладный недавно назначенный староста класса.

…И, как выстрел в затылок угловатого слизеринца, ещё один взгляд. Осторожный, прямой, синеглазый. Восхищённый?..

Третья по счету девушка во втором ряду. Небольшой рост, рано округлившаяся фигура, простоватое, открытое лицо, тугие каштановые косички...

Мэри Макдональд,

--">