Шота Руставели - Витязь в тигровой шкуре

«Поминальную книгу».

Сотни томов на грузинском, греческом и других языках, которыми пользовались в то время грузины в Палестине, в том числе «Поминальная книга» и святцы, перешли в собственность греческой церкви и находятся в книгохранилище греческого патриарха в Иерусалиме.

Грузинские учёные располагают лишь некоторыми микрофотокопиями, среди них святцами. В указанной копии говорится: «И в этот же понедельник поминки казначея Шота». Эта запись относится к первой четверти XIII века.

На протяжении столетий на родине поэта учёные ничего не знали об этом.

В середине XVIII века грузинский общественный деятель Тимоте Габашвили посетил и описал грузинские древности Палестины, и среди них иерусалимский Крестовый монастырь. Им была написана книга «Путешествие», в которой, между прочим, говорилось: «Ниже купола, колонны обновил и расписал… Шота Руставели, казначей, где сам он тоже изображён стариком». Габашвили высказал предположение, что казначей Шота должен был быть поэтом Шота Руставели. Предположение о том, что Руставели является министром финансов, Габашвили строил на основе традиционных народных легенд.

Кем были разрушены купол и колонны монастыря, восстановленные и расписанные при содействии Шота Руставели, и когда это произошло?

Крестовый монастырь на протяжении своей истории несколько раз был разрушен и восстановлен, отремонтирован и реконструирован. Можно предположить, что Шота Руставели приехал в Палестину после разрушения и взятия Иерусалима, во время третьего крестового похода, египетским султаном Саладином. У наших учёных имеется документ, составленный арабским историком Ибн-Шедедом, в котором говорится что, когда в 1187 году египетский султан Саладин взял Иерусалим, к нему отошёл и Крестовый монастырь. Грузинская царица Тамар предложила за обитель выкуп в двести тысяч динаров. Некоторые исследователи предполагают, что царица послала в Иерусалим с этой миссией своего министра финансов.

Руставели принимал участие в восстановлении разрушенных Саладином стен и колонн грузинской обители в Палестине. В знак благодарности Шота сам был изображён на одной из колонн монастыря. Руставели нарисован здесь в светском костюме, коленопреклонённый, рядом со святым Иоанном Дамаскином, прославленным поэтом христианства в средние века, и Максимом Исповедником, разработавшим христианскую философию и теологию на основе неоплатонизма. Интересно и то, что Максим Исповедник в VII веке открыл путь учению Дионисия (Ареопагита), который считался в средние века неоплатоником, хотя и был ортодоксальным христианином. Дионисий упоминается в «Витязе в тигровой шкуре» как «Дивное», всё его мышление христианско-философское, и, как утверждают наши учёные, это мировоззрение питает и поэму «Витязь в тигровой шкуре». Возможно, Шота лично выбрал место для своей фрески между этими двумя святыми. Обо всём этом стало известно в последние годы, когда наши учёные получили из Палестины портрет Шота.

Дело в том, что фреска Руставели, о которой писал ещё в середине XVIII века Тимоте Габашвили, а в XIX веке члены научной экспедиции, исчезла в конце прошлого столетия, и приезжавшие в Палестину грузинские учёные её уже не находили. Сколько тайн было погребено вместе с портретом! Ведь всё сказанное выше выяснилось после нового открытия фрески. Неизвестно, куда мог исчезнуть портрет. Об этом факте с печалью сообщали нам в конце прошлого и в начале нашего столетия грузинские путешественники в Палестину. И действительно, фреска, казалось, окончательно была утеряна.

Этот вопрос встал передо мной десять лет назад, когда родилась идея о праздновании юбилея Руставели. Я твёрдо решил выяснить вопрос о портрете поэта в Палестине.

Наша экспедиция, в которую вошли академики АН Груз. ССР Акакий Шанидзе, Георгий Церетели и я, прибыла в Палестину осенью 1959 года. В книге «Палестинский дневник» я подробно описал научную деятельность нашей экспедиции, и заинтересованный читатель может обратиться к ней. Хочу отметить лишь, что после тщательного изучения нам удалось обнаружить портрет Руставели, который, к счастью, оказался не стёртым, не был повреждён и находился под толстым слоем тёмно-чёрной краски. Греческие церковные лица систематически прибегали к таким операциям начиная с XVII столетия, для того чтобы стереть в старой грузинской обители всякий национальный след. Мы очистили эту фреску и её копию привезли с --">