Григорий Турский , Иеромонах Серафим (Роуз) - Vitrum Patrum (Житие Отцов)

времена; этим, видимо, и объясняется происхождение этого названия. Но все же, читается ли “Пролог” строго “согласно обряду” на предназначенном ему в богослужении месте, не имеет большого значения. Дух Церкви — это свобода, и вполне возможны разные варианты древней практики, если только они служат назиданию и благочестию верующих. “Пролог” (как и жития святых) можно читать во время утренних или вечерних семейных молитв, за едой, долгими зимними вечерами — это время сейчас, к сожалению, даже в большинстве православных семей отнято телевидением, которое внедряет свои собственные жестокие мирские нравы и чувства. Необязательно читать “Пролог”, можно взять какую-нибудь другую книгу подобной направленности. А здесь давайте кратко познакомимся с самим “Прологом”, чтобы немного понять его дух, имеющий такое значение для нас, живущих в бездушном, бездуховном веке, — прежде чем перейти к обсуждению книг такой же направленности на Западе.

В “Прологе”, напечатанном на славянском языке в Синодальном издательстве в Санкт-Петербурге в 1896 году (два больших тома, каждый примерно в 800 страниц — само по себе достаточно, чтобы дать нам понять, чего нам не хватает!), под наугад выбранной датой 27 июня мы находим следующее:

Сначала “почитание нашего преподобного Сампсона странноприимца”, где дается краткое изложение добрых дел этого святого (меньше, чем полстраницы). На большинство дней даются несколько таких же кратких житий, но на этот день дается только одно это житие, после чего следуют несколько других поучительных случаев. Первый эпизод — это “Проповедь о монахе Мартине, который, живя уединенно во имя Господне, побывал в Туровске в церкви святых мучеников Бориса и Глеба”. Это рассказ о том, как святые Борис и Глеб явились одному русскому преподобному во время его болезни, дали ему попить и исцелили его (пол страницы). За этим следует несколько более длинный эпизод из “Собеседований” святителя Григория Великого, папы Римского, касающийся пресвитера Севира, который опоздал к умирающему человеку и по прибытии нашел его мертвым, но молитвами своими воротил того к жизни на семь дней, чтобы тот мог покаяться в грехах своих. Подобные эпизоды, взятые из таких книг как “Лавсаик” Палладия (V век), “Луг духовный” Иоанна Мосха (VI век), поучения Отцов-отшельников, даются и в других частых “Пролога”. Последняя запись на 27 июня — это краткая проповедь о том, что навещать больного — это хорошо, заканчивающаяся словами Христа из Библии: “Был болен, и вы посетили Меня"(Мф. 25, 36), и обыкновенным заключением чтения каждого дня: “Слава Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков”.

Легко можно увидеть, насколько такое чтение чуждо духу и вкусам нашего времени. Это то, что какой-нибудь современный ученый мог бы назвать “ханжескими историями” или “россказнями о чудесах”; он бы их не принял не только за их чудеса, но в той же мере за их “морализаторство”. Но именно тут искатель истинного духа Православия должен задать вопрос “объективному” ученому. Почему получилось так, что православные христиане почти две тысячи лет находили духовное поучение и окормление в таких историях, и только совсем недавно под сильным влиянием современного западного “просвещения” наши умудренные выпускники православных учебный заведений начали их презирать? Это потому, что они не соответствуют Истине? Дальше мы увидим, что дело совсем не в этом. Это потому, что наши православные предки были просто наивные дети, которым нужны были такие сказки, а мы сами, более умудренные и зрелые, можем обойтись без них? Но тогда откуда мы черпаем наше православное окормление, не считая нескольких часов в неделю, проведенных в церкви и в церковных школах? Из телепередач?! А не может ли быть так, что наши православные предки имели нечто, чего не хватает нам и в чем мы отчаянно нуждаемся для того, чтобы остаться истинно православными и передать своим собственным потомкам неизменными православную веру и благочестие? А, может быть, наши предки понимали то, что многие из нас утратили, приобретя привычку к ложному, мирскому знанию? Может быть, действительно в этих чудесах и назиданиях, которые так оскорбляют “современный разум”, мы можем найти потерянное измерение современного мировоззрения, которое в тщетных поисках “объективности” в двух измерениях утратило ключ к гораздо большим кладезям истинной мудрости, чем, по его мнению, оно обрело. “Научная --">