Фома Сплитский - История архиепископов Салоны и Сплита

терминология используется и Фомой.

Сочинение византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении империей» в части, посвященной истории далматинских городов, донесло до нас сложившуюся к середине X в. в их романской среде картину прошлого этих городов как важной части римской истории. В памятниках более позднего времени, прежде всего в сочинении Фомы, некоторые элементы этой картины повторяются, что может свидетельствовать об устойчивости романской культурной основы. Постулируя свою включенность в ареал римской истории, жители городов находили тем самым опору для обоснования своего приоритета перед окрестным населением. В условиях активной славянизации далматинских городов этнонимическая пара «латиняне»— «славяне» все более приобретала социальный смысл, как противопоставление города деревне или, скорее, городской коммунальной структуры всему, что к ней не относилось (в том числе и «славянским» городам, находившимся под феодальной сеньориальной властью)^[5].

Социальная переориентация этнических терминов в свою очередь отражала происходившую в сознании горожан смену этнокультурных приоритетов, причем текст Фомы предоставляет показательные тому свидетельства. Для их оценки небезынтересно было бы знать этническую принадлежность шиитского архидиакона, однако сам он обходит этот вопрос молчанием, а оживленная дискуссия в историографии не привела к его разрешению. Как правило, его причисляют к романцам и считают, что поэтому он глубоко враждебно относился к хорватам^[6]. Между тем сочинение Фомы, равно как и современные ему тексты, в изображении внутренней истории города демонстрируют безразличие к этносу ее действующих лиц, и его симпатии и антипатия определяются не этносом персонажа, а определенными — конфессиональными, политическими и культурными пристрастиями и могут меняться в зависимости от обстоятельств. Что касается истории региона в целом, то в ее отображении в хронике явственно обнаруживается тенденция к созданию некой компромиссной «картины, в которой бы уживались и сочетались элементы обеих — далматинской (романской) и хорватской — исторических традиций.

При сохранении черт единства старых далматинских центров, противостоящих славянским землям, примерно со второй половины XII в. стали постепенно складываться представления, в которых Далмация и Хорватия в историко-культурном отношении сближались и даже объединялись. У Фомы и современных ему авторов в Далмации и за ее пределами наблюдается путаница в употреблении этих терминов. Далмация может быть названа Хорватией или Славонией, может быть представлена частью Хорватии и т. п.

Само появление славянских наименований для обозначения Далмации свидетельствовало о начале процесса угасания этнического самосознания собственно романских жителей Далмации, происходившего на фоне этнической и культурной романско-славянской консолидации. Этим, вероятно, обусловливается и отсутствие притязаний далматинцев на хорватские земли, ранее составлявшие часть провинции Далмация, за исключением некоторых прилегавших к городам территорий. Фома прямо пишет о наследственном праве хорватских правителей на эти территории, которые они получили «от отцов и дедов». В XIII в. существенно изменяются представления о происхождении и ранней истории хорватов, основанные прежде всего на различных исторических и фольклорных версиях прихода их на Балканы. В хронике Фомы фиксируется первая попытка изобразить хорватов балканскими автохтонами — потомками диких племен мифических античных куретов, сделать их полноправными участниками некоторых событий истории древней Далмации и включить тем самым в далматинскую историческую традицию. Показательно, что к середине XIII в. относится сообщение о том, что, по представлению хорватских глаголических священников, используемые ими в богослужениях письмена они получили от св. Иеронима^[7]. Это сообщение может быть интерпретировано как обращение хорватов к далматинской культурной традиции, особо чтившей Иеронима как уроженца далматинского города Стридона. Дальнейшее развитие этих представлений привело в конечном итоге (уже в рамках гуманистической литературы) к признанию всех жителей древней Далмации (и шире — древних Балкан) славянами и вовлечению романской исторической традиции в хорватскую историческую канву.

Формирование в далматинских городах --">