Автор неизвестен - Жизнь чудовищ в Средние века

любопытством наблюдали воскресную службу в готических соборах, подсматривали за придворной жизнью Бургундского герцогства, непременно присутствовали на страницах любого свода, посвященного естественной или всеобщей истории.

Средневековым писателям не пришлось изобретать вымышленных существ, большинство чудищ досталось им в наследство от античности. Одним из первых зачинателей традиции был Аристей из Проконесса, которому мы обязаны обрывками преданий о воздерживающихся от мяса гипербореях и исседонах (людях, поедающих своих мертвецов), об одноглазых великанах аримаспах и грифах, охраняющих золото Рифейских гор. Как рассказывает Геродот, Аристей, одержимый Фебом, внезапно исчез из своего родного города, появился спустя семь лет и сочинил «Эпос об аримаспах», затем исчез вновь, и больше его не видели. От «Аримасфеи» не сохранилось почти ничего, кроме пересказа Геродота и описания грифов у географа Павсания. Возможно, с поэмой был знаком Эсхил, предупреждавший устами Прометея об опасностях, подстерегавших многострадальную Ио (обращенную на тот момент в корову):

Острокогтистых бойся грифов, Зевесовых

Собак безмолвных! Войска одноглазого

Остерегайся Аримаспов-конников,

У золототекучего кочующих

Плутонова потока!

(Прометей прикованный / Пер. А. И. Пиотровского // Эсхил. Трагедии. М., 1989. С. 258.)

Во времена автора «Естественной истории» Плиния Старшего (род. в 23–24 г. н. э., погиб в 79 г. при извержении Везувия) уже распространилась легенда о том, что сам Аристей вовсе никуда не ходил, а это его душа, покинув тело в обличье ворона, странствовала по свету.

Кормчий Скилак из Карианды в конце VI века до н. э. предпринял плавание вниз по реке Инд, добравшись морем до Египта. Именно он первым описал знаменитых муравьев, добывающих из-под земли золото, которое индийцы похищают с помощью верблюдов.

Греческий врач Ктесий, подвизавшийся в начале IV в. до н. э. при дворе персидского царя Артаксеркса II, оставил описание страны, находившейся к востоку от владений Ахеменидов. Книга получила название «Индика», и хотя целиком она не сохранилась, однако византийский патриарх Фотий включил ее краткое изложение в свою многотомную «Библиотеку». Сочинениям Ктесия не очень-то доверяли (и справедливо, потому что историк из него был неважный). Зато «Индика» оказалась средоточием описаний разнообразных чудовищ: тут были и кинокефалы, и мантикора, и огромный змей, и единорог, и пигмеи. Именно благодаря Ктесию за Индией прочно закрепилась репутация страны чудес.

Серьезной критике подвергалось и сочинение Мегасфена, посланца, отправленного Селевком I Никатором ко двору индийского царя. Географ Страбон метал язвительные стрелы в адрес подобных писателей, которые рассказывают о людях, спящих на своих ушах, об окиподах, бегающих быстрее лошадей, об одноглазых с собачьими ушами, о всеядцах, у которых верхняя губа больше нижней. Не менее суровой критике подвергались сочинения флотоводцев Александра Македонского — Неарха и Онесикрита, — подтверждавшие существование невероятных чудовищ. Арриан пишет: «Что же до того, что Неарх говорит о муравьях, то муравьев он не видел, каковые, как писали некоторые, водятся в земле индов, видел же их многочисленные шкуры, принесенные в македонский лагерь» (Флавий Арриан. Индика / Пер. и коммент. М. Д. Бухарина // Бонгард Левин Г. М., Бухарин М.Д., Вигасин А. А. Индия и античный мир. М., 2002. С. 270.). На наше счастье, критики не только ругали, но и подвергали неправдоподобные описания подробному разбору — благодаря чему они и сохранились до нашего времени. Знатоки географии и естественной истории Помпоний Мела, Плиний, Элиан и Солин были настроены менее скептично и включали рассказы Ктесия и Мегасфена о диковинных животных в свои произведения. Именно благодаря «Книге достопримечательных вещей» Солина (III в.) чудовища пробрались в средневековую литературу.

Хотя сподвижники Александра сами не встречались с чудовищами, однако Неарх видел шкуры муравьев, а Онесикрит описал дома, которые гедросы строили из костей огромных морских животных, и встречу Александра Македонского с амазонками. По словам Плутарха, «рассказывают, что когда много времени спустя Онесикрит читал Лисимаху, тогда уже царю, четвертую книгу своего сочинения, в которой написано об амазонке, Лисимах с легкой усмешкой спросил историка: „А где же я был тогда?“ Но --">