Ликофрон - Александра

последний поэтический перевод «Александры» был сделан Джорджем Муни к изданию поэмы в 1921 г. Все последующие переводы, вплоть до последних изданий В. Гиганте Ланзары и Жерара Ламбэ, являются переводами прозаическими: авторы ставили цель не столько привлечь читателя туманными красотами, сколько дать точный перевод, наиболее подходящий для комментированного издания. Данный же перевод является поэтическим, что должно привлечь если не массового читателя, то, как минимум, познакомить отечественную публику с «Александрой». Все это вселяет надежду, что представленная публикация всколыхнет ученый интерес к загадочному поэту, чей литературный язык по праву считается одним из самых сложных в античной литературе.

А. В. Мосолкин

От переводчика

Перевод выполнялся в основном по следующим изданиям: Lycophronis Alexandra / Ed. L. Mascialino. Lpz, 1964; Mooney G. W. The Alexandra of Lycophron: With English Translation and Explanatory Notes. L., 1921. Использовались также издания: Lycophronis Alexanrda / Recensuit E. Scheer. B., 1881; Lykophron. Alexandra: Griechisch und deutsch / Mit erklärenden Anmerkungen von C. von Holzinger. Hildesheim, 1973; Licofrone. Alessandra / A cura di M. Fusillo, A. Hurst e G. Paduano. Milano, 1991. Мы благодарны А. В. Мосолкину, любезно предоставившему в наше распоряжение большинство перечисленных изданий.

Несколько слов о принципах комментирования. Строго говоря, полноценный комментарий к такому сложному и информативному источнику, как «Александра», должен бы в несколько десятков раз превышать по объему сам текст. Разумеется, мы не могли себе такого позволить, публикуя перевод памятника в данном формате. В частности, пришлось совершенно отказаться от филологического комментария и ограничиться самыми минимальными примечаниями содержательного характера (но даже и они оказались сопоставимыми по размеру с текстом, если не превосходящими).

Цель предлагаемых примечаний достаточно скромна, но, как представляется, не излишня: облегчить восприятие Ликофрона образованному читателю, знакомому с античной историей и мифологией. Соответственно, мы ничего не говорим о том, кто такие, допустим, Зевс, Геракл или Приам, предполагая это и без того прекрасно известным, а сосредоточиваемся на разъяснении редких, маргинальных мифологических сюжетов, образов и аллюзий, которые без комментариев могут остаться непонятыми.

Перевод и комментарий выполнены при поддержке РГНФ в рамках исследовательского проекта 08-01-00080а.

И. Е. Суриков

Александра

Всё расскажу неложно, что ты хочешь знать,

С начала. Ну, а если речь затянется, —

Прости, владыка^[1]: дева тут не тихая,

Как прежде, пролила из уст пророчества, —

Нет, вопль издав огромный и всесмешанный,

Вкусивши лавр, слова вещала Фебовы:

Казалось, это голос Сфинкса мрачного.

Что у меня и на́ сердце, и в памяти,

Услышь, о царь, и, крепким перебрав умом,

10 Пройди, развертывая песни, полные

Загадок темных; пусть стезя понятная

Тебя во тьме ведет прямой дорогою.

А я, порвав нить ленты заграждающей,

Вступаю на пути речей двусмысленных —

Бегун крылатый, — от столба отправившись.

Перелетала холм крутого Фегия^[2]

Проворно Эос на крылах Пегасовых^[3],

Титона ж — это брат единокровный твой^[4] —

Она на ложах Керны^[5] ждать оставила.

20 Отчалив в тишине от камня по́лого,

Пловцы стремились от земли^[6]. Фетиду же,

Губительницу девы^[7], били веслами

Красивые на вид и многоногие,

В цвет аиста, юницы фалакрейские^[8],

Являя, словно перья, над Калиднами^[9]

Изгиб кормы и паруса простертые

В пылающем дыханье ветра с севера.

И тут, уста открывши вдохновенные

На Ате, на холме, коровой избранном^[10],

30 Так Александра начинала речь свою:

Увы, увы, несчастная кормилица^[11],

Ты, факелами встарь уже сожженная^[12],

Что нес тот лев, зачатый за три вечера^[13],

Хоть злой Тритонов пес и разжевал его.

Тот вырвал у него живьем нутро, но был

Так опален на очагах безогненных,

Что волосы от пара пали на землю^[14], —

Детоубийца^[15], пагуба земли моей,

Вторую мать, бессмертную, ударивший

40 Стрелою тяжкой^[16]; посреди ристалища

Отца в борьбе сдержавший напряженьем рук

У Кронова холма^[17], где землеродного

Курган Исхена страхом для коней стоит^[18];

Сразивший псицу дикую — Авсонии

Укромные заливы стерегла она,

Ловя добычу над своей пещерою,

Не псицу — львицу, что быков похитила

(Но, тело

--">