Аннотация

Сборник «Романтическая женщина» рассказывает истории трех женщин, очень непохожих друг на друга и в тоже время объединенных одной главной темой – любви.

«Романтическая женщина»

История красивой итальянки, которая в поисках нового мужа, приглашает к себе домой мужчин, но запрещает им когда-либо снова видеть себя.

«Консуэло»

Мужчина рассказывает своему другу историю о красивой женщине, в которую он был страстно влюблен, хотя она была замужем за его лучшим другом

«Фэй Ричмонд»

В доме прекрасной Фэй, помолвленной с итальянским графом часто появляется ее друг, который не понимает, что сам влюблен в девушку.

THE ROMANTIC LADY,
Consuelo,
Fay Richmond
вy Michael Arlen

© ИП Воробьёв В.А.

© ООО ИД «СОЮЗ»

W W W . S O Y U Z . RU

Майкл Арлен
РОМАНТИЧЕСКАЯ ЖЕНЩИНА

В дни нашей юности Ноель Ансон, и я были большими друзьями, но наши жизни и желания направили нас по разным путям. Мы не виделись лет шесть и вот две недели тому назад случайно встретились в клубе. Нам столько надо было сказать друг другу, что мы, как это часто случается, бессвязно болтали, прерывая ценные эпизоды веселыми воспоминаниями и опытом. Тем не менее из всего сказанного ярко выступали главные факты нашей жизни. Мы оба женились.

— Моя жена, прекрасная женщина, — заявил я, осталась в Новой Зеландии ухаживать за своим престарелым отцом, а жена Ансона, также прекрасная женщина, — рыцарски настаивал он, — нашла нужным развестись с ним шесть месяцев тому назад.

Тем не менее одну историю Ноель Ансон не испортил своей поспешностью. Он долго молча ее вынашивал, пока, после десяти часов, угол, занимаемый нами в курительной комнате, оказался в полном нашем распоряжении, а я, по его мнению, выговорился настолько, что был в состоянии внимательно и уютно молчать. Дорогой Ноель, он очень любил рассказывать истории!

— Ты первый, кому я это рассказываю, — начал он, явно уклоняясь от истины, и спокойные серые глаза моего друга Ноеля Ансона зажглись тем сладострастием с каким рассказчики всего мира гипнотизируют свои жертвы. Вероятно, мягкий Марло так же зачаровал своих слушателей, когда неумолимо вел их по лабиринту карьеры «Лорда Джима» и другим дебрям воображения Конрада.

— Это старо, старше материала, из которого сделаны горы и армяне, — сказал он, — вечный рассказ о неизбежной женщине, сидящей одиноко в неизбежной ложе неизбежного театра, куда наш неизбежный молодой человек попал случайно с мыслью убить скучный вечер. История дает готовую формулу, и я отвечаю только за подробности.

Итак, несколько лет тому назад я одиноко сидел в креслах старого театра Империал. Я мрачно курил и наблюдал за легкомысленными любимицами рампы и за молодыми людьми, даже не старавшимися подражать тем немногим джентльменам, с которыми стоило бы знакомиться. Как вдруг, обведя взором верхний ряд лож, я увидел изумительную женщину, всю в белом, одинокую и загадочную… Создалась привычка повторять заученные фразы, но если я скажу, что при виде ее у меня сперло дыхание, это будет истинной правдой. Вот она — чудесная реальность в этом скучном месте! Светоч, освещающий самые темные тайники этого мавзолея! Она являлась резким контрастом окружающему. Она была, существовала, очаровательная, жизненная…

Ты понимаешь, ее красоту усугубляло очарование неизвестного. На ней не было ни малейшего отпечатка полусвета, ничто не намекало на то, что она в любой момент может стать любовницей крупного коммерсанта, а эта мысль, черт возьми, могла явиться по отношению к каждой женщине, имевшей смелость сидеть так, — одной и такой изящной — на переднем месте ложи театра Империал. Родная сестра при таких условиях вызвала бы сомнение. Но есть какое-то особое тонкое достоинство, которое при всяких обстоятельствах не дает принять хорошо одетую женщину за куртизанку. Француженки говорят, что англичанки не обладают этим свойством, a англичанки говорят, что у француженок нет ничего, кроме этого качества. И эта черноволосая, неподвижная, чуждая женщина обладала такой несомненной корректностью. Ты понимаешь, она была безупречна, было бы дерзостью предположить, что не она сама зашла к ювелиру Картье и купила жемчужную нить, охватывающую ее шею. Хотя она сидела в одной из верхних лож, я видел ее отчетливо.

«Желанная» — вот что наполняет все мысли человека, захваченного такой красотой. Желанная!