Сергей Тарасов - Удивительные события

у меня были одни занятия поздней осенью, которым я посвятил следующий день — утром учил английские слова, потом читал вслух Агату Кристи на английском языке, потом стихи на русском, тоже вслух.

Два года назад я поставил протез вместо верхних зубов, и для полного комплекта, и на оставшиеся нижние зубы. Пришлось мне в четвертый раз в жизни учиться говорить. Вот уже три года я каждый день читаю вслух, и сейчас уже почти все меня понимают.

После этой тренировки у меня шитье — тут рабочая одежда быстро выходит из строя. Я ее меняю на более новую, но старую зашиваю — одеть ее раз, или два, перед тем как выкинуть.

И вот уже обед, с большим содержанием в супе мяса. У меня намечен выход в лес с санями, пилой и топором: — за дровами для бани. Этим делом приходиться заниматься уже года четыре, поздней осенью, когда ложится снег. Деревья в лесу сохнут и падают, а я их собираю, и волоку на санках домой, чтобы, когда начнутся морозы распилить, поколоть и сложить в поленницу. Очень удобно — и воздухом подышать, и физическим трудом заняться. И ощутимая польза моему кошельку. На каждую такую вылазку уходит обычно часа два. Но сейчас в лесу мало снега, а на дороге один лед, и пока тащил на санях березовый ствол, уже наступила темнота.

После ужина меня ждало еще вязанье — надо было у одного шерстяного носка довязать резинку, и заштопать еще пару таких теплых носков. Я штопал под музыку — вчера я скачал почти гигабайт музыки группы Дилижанс. Это для меня как конфета — работать под музыку: — мне не стало хватать времени для того, чтобы просто сесть и наслаждаться музыкой, так что приходиться совмещать приятное с полезным.

Вяжу под такую забойную музыку, что до меня наконец-то доходит, что что-то я не так делаю — вместо лицевой надо вязать изнаночную петлю и наоборот. Потом нашел свою ошибку — я вяжу резинку 2х2, а надо 1х1, и поэтому получается такая ерунда. Раньше я вязал много, и в резинках у джемперов привык вязать две лицевые, потом две изнаночные петли, и по привычке сейчас начал вязать резинку носков, как у джемпера.

Сейчас, когда ошибка установлена, можно закинуть это вязание на завтра, а заняться сочинительством — я нашел несколько карандашей в квартире и думаю, мне их хватит. Во всяком случае, мне хватало за полевой сезон в тайге исписать два-три карандаша.

Пишу обычно часа два, иногда больше, в зависимости от настроения. По натуре я сова, поэтому я иногда засиживаюсь за компьютером до полночи, и не успеваю посмотреть фильм. Ангел хранитель, правда, мне иногда подбрасывает диски с фильмами: — неделю назад я в обменнике обнаружил целую стопку дисков с фильмами, которых не смотрел. Сейчас я на всю оставшуюся зиму обеспечен фильмами. Я их смотрю, когда надоедает реклама.

Вот уже почти двенадцать ночи. В постели я посмотрел новости на смартфоне, включил произведение английских слов, и стал их слушать. Сон пришел незаметно.

Мне снилось лето, грибы, ягоды и красивые города, где я еще не был. Такой вещий сон…

Концерт летучих мышей

Мой приятель, с которым мы зимой ходили в лыжные походы, оказался летом большим любителем лазить по пещерам. И взял меня с собою, когда выдалась такая возможность посетить одну из пещер. Я согласился, сразу собрался, и мы поехали.

Нас было шесть человек: трое парней, и три девушки. Все были из разных групп, но с одного потока, и хорошо знали друг друга.

Взяли палатку, продукты, гитару, и сели на поезд. Утром мы приехали на место. Там текла река Исеть, и мы устроили лагерь на ее берегу. На противоположном берегу реки тянулись скалы из известняка, в которых видны были небольшие гроты, и там был вход в Смолинскую пещеру, куда мы собрались забраться.

Мне приходилось бывать в пещере. Как-то раз ездил в Кунгурскую ледяную пещеру, и мне там понравилось, — было красиво, просторно, и были сталактиты со сталагмитами. Я не боялся закрытых пространств. Но после пещеры, в которую я полез вместе с Серегой — этим сумасшедшим палеологом, отношение к пещерам у меня изменилось.

Первую вылазку в это темное и грязное царство теней мы совершили всей толпой. Не особо и наклоняясь, прошли по тесной, мрачной, и грязной галерее до большого зала, примерно двадцать метров диаметром. Вверху, через небольшие карстовые промоины сочился слабый свет. К этим промоинам вела крутая осыпь, вся покрытая мокрой глиной. А как бесплатное приложение внизу осыпи был провал, — типа широкой трубы, --">