Николай Иванович Сладков , Иван Александрович (2) Кириллов - Под каменным небом. В глубинах пещер. Том IV

вазы. И пол, и стены, и потолок. И ветер потому ледяной.

Пещера изо льда. Дворец ледяной королевы...

Я выбрался из-под земли и долго грелся на солнце.

ПОЮЩАЯ СОЛЬ

В этот раз я шел не один. Спутник был новичком под землей и всему удивлялся. Его поразили стены подземного коридора: они были снежно-белого цвета и тускло мерцали в луче фонаря.

А я думал, что под землей все только черное!

Но больше всего его удивила и напугала тишина. Он нарочно громко топал ногами, чтобы заглушить ее. Когда мы останавливались, он говорил:

— Вот не думал, что я так громко дышу!

И добавлял:

— А я слышу, как у тебя сердце стучит!

Сердце и я слышал: стучит. Как кулаком в дверь!

Мы шли, а он наступал мне на пятки, то и дело тыкал рукой в плечо и шептал:

— Ой, как тихо. Я слышу, как моргаю глазами. Слышу, как улыбаюсь!

Я останавливался, гасил фонарь и вслушивался изо всех сил. Нет, я не слышал своей улыбки — только дыхание и стук сердца.

— Мерещится! — говорил я.

На развилке коридора он схватил меня за плечо и за-дышал в ухо:

— Слышишь? Поют...

— Может, капли звенят?

— Нет, поют.

— Может, бьется летучая мышь?

— Нет, поют!!!

На этот раз и я услыхал. Даже скорее ощутил, чем услыхал. Что-то неясно звучало впереди. Мы ускорили шаги; пение приближалось и становилось ясней. Мы идем, упираясь руками в холодные белые стены. Да, впереди поют! Или играют на органе. Звуки торжественные, плавные, величавые. Они то отдаляются, затихают, то вдруг растут, накатываются, гудят. Мы слушаем, сдерживая дыхание.

Неожиданно наступает тишина, свет фонаря проваливается в пустоту. Мы в большом гроте. Я шарю фонарем, пытаясь нащупать лучом стены, но стен нет. Вокруг нас молчаливые голубые колонны, поддерживающие невидимый потолок. Я поднимаю фонарь: над головой гирлянды белых сосулек! Длинные и короткие, толстые и тонкие, прямые и искривленные. Луч скользит по ним, и кажется, что они колышутся.

И вдруг там, среди леса сосулек, тихо загудела невидимая труба. Гудит она все громче и громче, звук растет как волна, заполняет весь зал: вот-вот треснут голубые колонны и обрушатся белые сосульки!

— Я слышу, как поднимаются дыбом волосы! — кричит товарищ.

У нас у обоих шевелятся волосы. Нет, не от страха —от сильного встречного ветра, подземного сквозняка!

Мы понимаем, что это он, ветер, поет и засвистывает в сосульках, хлещет по ним тысячами песчинок.

Я бью кулаком по кончику длинной сосульки, она раскалывается и стучит по камням. Так и есть: в середине она пуста! Она и в самом деле похожа на трубку органа. Но сделана не из металла, а из... соли! Это соляная пещера, тут все из чистой поваренной соли. И стены, и пол, и потолок. Все белое, голубое и розовое.

Пещера торжественно гудит.

Наши сердца радостно стучат, как кулаком в дверь.

И мы глупо лижем осколки сосулек: соль, чистая соль!

ТАНЦУЮЩИЕ ЖЕМЧУЖИНЫ

Однажды я пошел совсем в незнакомую пещеру. По дну пещеры текла река. Значит, это была совсем молоденькая пещера: реки обычно текут только в молодых пещерах. Было ей, наверное, всего-навсего каких-нибудь тысяча лет.

Я брел по колено в воде, но воды не видел, такая она прозрачная. Фонарь освещал под ногами разноцветные камешки. Захочешь такой камешек поднять, нагнешься, протянешь руку и вдруг рука окунется в воду! Холодная вода, как лед.

Я бурунил ногами воду, и каменный коридор ухал и охал от плеска воды. Но и сквозь этот гул расслышал я впереди какое-то неясное бормотание, будто кипел и булькал невидимый котел. Я остановился: да, впереди клокотал котел.

Осторожно, упираясь руками в низкий каменный потолок, стал я подходить к черной дыре, в которой исчезала вода реки. Заглянул вниз: клокотал и булькал водопад. Он был совсем небольшой, в человеческий рост. А внизу и вправду был котел — широкая чаша, выбитая водой в камне.

Скользя по мокрым и скользким уступам, набрав полные сапоги воды, я сполз вниз и заглянул в чашу. И в чаше я увидел то, о чем много раз слыхал, но не видел ни разу в жизни. В чистой воде, среди пены и брызг, блестящие и легкие, как пузырьки воздуха, плясали... горошины жемчуга! Всякие: крохотные, с булавочную головку, и --">