Сергей Владимирович Еримия - Камни памяти. Быть знаменитым…

куда-то в неведомую даль.

Трудно было удержаться и не поддаться общему великолепию пейзажа. Живая красота манила, пленила и завораживала. Хотелось все увидеть, все рассмотреть. Не в силах сопротивляться столь понятному желанию, Коля непроизвольно замедлил шаг. Тут еще оказалось, что сумка далеко не такая легкая, как казалось еще несколько минут назад, с тяжелой ношей не разбежишься…

Несмотря на то, что усталость шла по пятам, а ноги все неохотнее отрывались от земли, довольно скоро Коля подошел к крайним строениям села. Ближайшим из них оказался большой добротный дом красного кирпича. Сооружение в полтора этажа, одно из тех которые называют «с мансардой». Красивый домик, к тому же тот, кто его проектировал, весьма рационально использовал пространство. Крышу веранды сделали плоской, а на втором этаже поставили дверь, в результате чего образовался очень даже симпатичный балкон, скорее, небольшая терраса.

На этом самом возвышении, таком живописном в окружении деревьев молодого сада, в деревянном шезлонге полулежал мужчина лет пятидесяти. Несмотря на свой объемный живот, выглядел он подтянутым и даже чуточку спортивным. Он разглядывал улицу и единственного на всю округу пешехода. В руке незнакомец держал внушительных размеров зеленую чашку, из которой валил густой пар.

Цепкий взгляд пронзительных темных глаз внимательно изучил Колю. Закончив осмотр, мужчина приветливо кивнул, фальшиво прокашлялся и дружелюбно улыбнулся.

– Ну, здравствуйте юноша! – не столько сказал, сколько пропел хозяин дома с мансардой. – С приездом, так сказать!

Коля удивленно посмотрел на первого встреченного ним сельчанина, бережно поставил сумку на землю и вежливо ответил:

– Здравствуйте! Спасибо. Мы знакомы?

– Нет, но разве в этом дело? Юноша, какие могут быть условности! Здесь, где властвует природа, где так легко понять, что человек не царь оной, а воистину всего лишь малое неразумное, да что там неразумное, глупое ее дитя! Условности пусть останутся там, в каменных, нет железобетонных и металлопластиковых джунглях…

Он запнулся и снова посмотрел на мальчика. Странно скривился. Пожал плечами, огляделся, вспомнил о стынущем напитке, сделал несколько глотков, что-то задумчиво пробормотал.

– Понесло меня куда-то, забыл о чем разговор… – он еще раз пожал плечами, секунд десять смотрел сквозь оторопелого мальчика, потом начал загибать пальцы, а через минуту громко выдохнул. – Ах да! Знакомство! Виктор Владимирович к вашим услугам. Большой любитель природы, – он демонстративно посмотрел на свой выпирающий из-под майки живот, засмеялся и продолжил. – Очень большой! По совместительству военный пенсионер, подполковник запаса, ракетчик. А вы юноша?

– Коля, – пробормотал мальчишка и растерянно кивнул.

Пожалуй, надо было что-то еще добавить, вон у ракетчика столько регалий, но Коля вдруг осекся, впервые в жизни осознав, что более сказать-то и нечего. Это не осталось незамеченным, Виктор Владимирович поставил кружку на столик, повернулся на бок, оперся о решетку, ограждающую террасу, от чего та чуть заметно прогнулась и уже совершенно серьезно произнес:

– Да вы не расстраивайтесь, молодой человек. В ваши годы хорошее имя это уже кое-что. А знаете, заходите как-нибудь в гости. Моя жена пироги печет, просто пальчики оближешь! Договорились?

За спиной толстяка скрипнула дверь и на балкон вышла женщина. Как несложно догадаться – жена военного пенсионера. Полная ему противоположность: невысокая, скорее даже миниатюрная, худенькая, раза в четыре легче мужа, с тонкими чертами лица и короткой стрижкой. Она искренне улыбнулась и с шутливым укором в голосе произнесла:

– Вот не можешь к людям не приставать! Здравствуй мальчик. Ты не обращай внимания, ему скучно, потому он целыми днями на балконе торчит, а как только кого увидит – разговоры на отстраненные темы заводит.

Военный пенсионер смущенно пожал плечами и заговорщицки подмигнул мальчишке.

– Скажите, пожалуйста, – Коля решил воспользоваться ситуацией и быстрее ретироваться, – как пройти на улицу Зеленой Рощи, 18?

– Так это же… – начал толстяк, но его перебила жена.

– Тебе дом тети Клавы?

– Да, внук я ее, внучатый племянник…

– Вот видишь, – хозяйка толкнула в бок толстяка, тот театрально согнулся, чуть не вывалившись из шезлонга, и преувеличенно громко застонал, – к тете Клаве внук приехал, а ты его задерживаешь. Значит так, тут недалеко. Сейчас --">