Анатолий Акимович Горницкий - Среди врагов и друзей

Среди врагов и друзей

ПРЫЖОК В НЕИЗВЕСТНОСТЬ

Тихим и мирным казался этот зимний вечер. На темно-синем безоблачном небе мерцали звезды, вокруг белел пушистый снег. В эту зиму он выпал особенно глубокий.

Легкий морозный ветерок едва шевелил ветви спящих деревьев, снег скрипел под ногами.

В далекий путь нас провожал начальник штаба партизанского движения 1-го Украинского фронта, Герой Советского Союза, подполковник И. М. Бовкун, офицеры штаба.

Как сейчас, помню те волнующие минуты, когда майор Суворов давал нам на аэродроме последние наставления, потом пожелал доброго пути, а вскорости мы уже сидели в самолете.

Загудели моторы, самолет побежал по стартовой площадке, и только тогда мы осознали, что расстаемся с родной землей покидаем ее надолго, а кое-кто, может, и навсегда.

Наш самолет вел опытный летчик авиации специального назначения — Виктор Филонов. Все партизаны-десантники хорошо знали его как смелого и опытного пилота. Мы спокойно сидели в быстроходной машине. Всего нас было одиннадцать партизан-парашютистов.

Еще на Большой земле мы хорошо узнали друг друга, успели подружиться: ведь нам всем вместе предстоит выполнять сложные боевые задания. Внешне люди мы были разные.

Смуглый, с большими залысинами, худощавый, всегда подтянутый и стройный Рудольф Стой был назначен комиссаром будущего партизанского отряда, а может быть, и бригады.

В первые дни знакомства он показался нам грубоватым и молчаливым человеком. По возрасту он был старше каждого из нас: ему было около тридцати лет. Но позже, когда мы узнали его поближе, первое впечатление рассеялось. Рудольф Стой умел шутить, сам охотно смеялся, все делал с увлечением, с юношеским задором.

К нам он был направлен из корпуса генерала Людвика Свободы. Вместе с ним прибыли худощавый, среднего роста, с каштановыми волосами Рудольф Янушек и полный, смуглый, чернявый Андрей Гронец.

Они, как и другие десантники, должны были занять командные должности в будущем партизанском отряде.

Круглолицая, полная Мария Дубинина и чернявый, среднего роста Иван Маслов были назначены радистами отряда. Они были молоды, но уже успели побывать в тылу гитлеровских войск на территории Польши.

Вместе с нами также летели высокий, стройный, темноволосый весельчак Григорий Мельник, худощавый блондин Николай Шеверев и десантники Анатолий Володин, Виктор Богданович, врач Вилл Поспелов.

Еще до вылета мы определили порядок выброски из самолета и теперь сидели все на своих местах. В иллюминаторах мелькало звездное небо, а внизу, будто в головокружительной пропасти, белела заснеженная земля.

О предстоящем прыжке мы старались не думать, но мысли невольно возвращались к нему.

Согласитесь, не особенно приятно прыгать в черную бездну ночи. Мы старались держать себя в руках, подавляя невольный страх перед неизвестностью.

О предстоящей выброске все думали по-разному, но сходились в одном: от благополучного приземления будет зависеть и наш дальнейший успех.

Летим уже почти четыре часа. Высота две с половиной тысячи метров.

— Все еще Польша! — кричит пилот Филонов. Но через пятнадцать минут мы уже перелетаем границу.

Я поднял планшет, всматриваясь в карту. Вот обведенный красным карандашом кружочек — место нашей десантировки. А внизу уже плыли Бескиды.

Внезапно почти рядом с самолетом стали появляться огневые вспышки. Они сверкали впереди, внизу и сбоку. По нас бьют вражеские зенитки. Виктор Филонов лавирует между ними, бросая самолет из стороны в сторону. Мы то проваливаемся вниз, то снова взлетаем.

Небо стригут лезвия прожекторов. Они, казалось пронзают нас насквозь, но машина упорно борется, стремительно уходя от смерти.

Нас то и дело прижимает к бортам, швыряет в разные стороны. Каждый думает о том, что сейчас многое зависит от пилотов. Собственно, теперь они решают все.

Филонов таки вывел самолет из опасной зоны и продолжал полет к заданной цели. Когда все успокоилось, он передал штурвал второму пилоту, сам вышел к нам.

— Летим над Словакией, — сообщил он как ни в чем не бывало.

Мы с гордостью смотрели на этого стройного, голубоглазого отважного пилота, и к сердцу теплой волной приливало чувство --">