Даха Тараторина - Как ко мне сватался Ветер

рукавах свадебного наряда, отползла назад, готовая защищаться.

Он тянул время: бормотал что-то под нос, наклонившись над столом, перекладывал с места на место тяжёлые книги. Когда Ветер, зажав под мышкой толстый фолиант в кожаной обложке, вновь повернулся ко мне, он вздрогнул, будто бы не ожидал кого-то здесь увидеть, но тут же насмешливо поднял брови. Насмешливо… Ещё бы! Как иначе, если не смешно, я могла выглядеть? Растрёпанная после полёта из привычного города навстречу слепящему горному солнцу, дрожащая от холода и непривычно чистого воздуха, забившаяся в угол…

— Н-не подходи… — Вместо угрозы получился умоляющий шёпот.

Ветер небрежно перекинул со стороны на сторону волосы, открывая взору серёжку с заострённым наконечником — крошечное грозное знамя, метка монстра. Он и сам был остёр, как эта серьга: острые скулы, нос, подбородок. Наверняка и слова тоже будут остры. Он развёл руками, прижав книгу локтем:

— И в мыслях не было.

И шагнул ко мне.

Я засучила ногами, силясь вжаться в стену, стать невидимкой.

Он двигался изящно и легко, словно не шёл, а плыл, танцевал по воздуху. Но оттого не менее устрашающе.

Раз, два, три — и вот он уже рядом, тянется, чтобы схватить за волосы, оторвать голову от тела и наступить сапогом…

Я завизжала, зажмурилась, слепо пытаясь нащупать под платьем нож.

— Не прикасайся ко мне!

— А это что ещё такое? — заинтересованно хмыкнул Ветер.

Я открыла глаза, чтобы тут же отпрянуть и удариться затылком: он наклонился близко-близко, я могла ощущать его дыхание на мгновенно вспыхнувших щеках. Ни один мужчина ещё не был ко мне так бесстыдно близко! Разве что… нет-нет, то лишь друг. А Ветер… Ветер — жених.

Но будь я проклята, если позволю ему свершить то, что должно мужу!

Я закусила губу и потянула юбку вверх — стиснуть спасительную рукоять. Не успела.

Толстый кожаный переплёт стукнул об пол — книга, придерживаемая мужчиной, выскользнула и упала. Ветер подхватил меня под ягодицы, приподнял и придавил к стене. Я трепыхалась, пытаясь вырваться, но он лишь теснее прижался бёдрами, не давая шевельнуться. Смуглая жилистая рука скользнула под подол, сноровисто задирая его, погладила обнажённую кожу. И нашарила нож прежде, чем это успела сделать я.

Выхватив оружие, жених отступил, позволяя мне неуклюже плюхнуться вниз. Он не злорадствовал, но и не сочувствовал тому, как сильно я ушиблась и как позорно распласталась перед ним.

Лишь язвительно протянул:

— Ну-ну. С переездом, любимая. Располагайся.

И вышел из комнаты, оставив меня захлёбываться слезами обиды и унижения.

Вышел… Оставил одну, без присмотра, и не запер! Слёзы мгновенно высохли, я на четвереньках перебежала к двери, не заботясь о том, что испачкаю белоснежный свадебный наряд, вышитый матерью, прижалась ухом к дереву.

Снаружи кто-то возился и пыхтел, но я всё же рискнула выглянуть в щёлочку. Полоску света тут же накрыла чья-то тень, и я, подавив вскрик, захлопнула дверь, пожалев, что нечем замкнуться изнутри. Что ж, это не единственный выход.

Я вскочила, подхватывая и комкая юбки, и бросилась к окну, через которое влетел сюда монстр с добычей.

Удача! Не окно, а настоящие ворота разделяли комнату и террасу, укрытую занавесками вьюнка. Я поскорее распахнула нижние створки и выскочила на балкон. От яркого света снова потекли слёзы. Воздух здесь, в горах, чист и светел, аж больно дышать. Дома такое случалось разве что в лютый мороз. Но здесь зеленел плющ, розовели нежные бутоны цветов на нём: лето, хоть и совсем не такое, как в Предгорье. Справа и слева возвышались громадины гор. Их вершины белели снегом. Как могут эти неприступные ледяные пики существовать в том же мире, что и цветущая зелень? Разве не должны тепло и холод разделять долгие слякотные месяцы и затяжные дожди?

Но всё это мелькнуло где-то на краю сознания. Какое мне дело до того, что горы покрыты льдом, а балкон дома монстра украшен растениями? Нужно бежать из его логова, спасаться, пока Ветер не вернулся!

Я перегнулась через перила и… задохнулась. Горы возвышались не только справа и слева. Мы тоже были горой. Особняк господина Ветра стоял на камнях, а вниз убегала, утопая в пене облаков, отвесная стена. Гроздья вьюнка ехидно покачивались, словно серёжка в ухе монстра.

Не сбежать. К чему охрана для глупой птички? Ей всё равно никуда не деться из клетки.

Я села, подтянула колени к груди и тихо, бессильно заплакала.

* * *

— Ты шо ето удумала, --">