Марина Евгеньевна Павлова - Атмосфера

метеролога и немного фольклерщика Крафта наконец изловили. Все бы ничего. Вот только его мягко говоря неприятная привычка не оставлять безнаказанными весь спектр доброходов от обижавших его до недопонимающих, а то и вовсе – до вовсе посторонних. Ведь вернулся же Крафт к своим ученным «друзьям» после стольких-то годов, ни одного своим вниманием не обделив. А новые сотрудники той лаборатории, которые Крафта в глаза не видали, они ведь тоже за здорово живешь без работы остались. Уж больно много лишнего народу в недружественный Крафтов круг попадает. Грохают взрывы его с запасной гарантией, пусть лишнее захватят – зато кто надо внутрь окажется.

К этому Крафту, похоже, одна очень опасная фраза подходит фраза – его остановить нельзя – только на время усмирить можно. Но кому, как не жителям Коптева знать, насколько большой отрезок времени, вмещающий себя людские потери, потребуется каждому локальному обществу, пока оно не навалится на отщепенца с заявленной целью усмирения.

Основная масса коптевских мужиков так рассудила. Даже мы, уж ученые им, этим ученым, переученные, а вздумай он к нам возвернуться, что б еще кое-какие должки получить – остались же у нас еще нетронутые: недопонимающие и неодобряющие, ведь провороним мы его, хоть и открытыми глазами глядим, а как пить дать снова провороним. Уж тут бойся – не бойся, а все, небось, опять по накатанной дорожке поедет. Станем, как и раньше – по привычке неприятные случаи сличать, при каких таких обстоятельствах они произошли, количеством пропавших путаться-подсчитывать, а он в это время в свое удовольствие пошурует. В помощь ему – наша русская неизбывная пассивность… Ох, уж эти ребята с иностранной силой воли – бездушные и точные, как думающие машины. Ох, уж этот ученый немец! Иноверец он – да, а мы – не умеем.

--">