Алеся Ли - История охоты

безопасности.

Уже позднее я заметила на той самой полянке сооружение, отдаленно напоминающее скамейку – Вик частенько читал там что-то, а я валялась рядом, позволяя чесать себя за ушами.

Он, кстати, очень удивился, когда увидел меня на следующий день в лесу в розовом дорогущем ошейнике. Полчаса выбирала в зоомагазине. Как вспомню – смеяться тянет.

«Какая у вас собака?»

«Большая такая, на волка похожа»

«Овчарка? Или, может быть, финский шпиц?»

«Не совсем…»

«У вас, наверно… мешанец?»

Да кто тут дворняга?! Мой род ведет свою историю еще со времен Полоцкого княжества! Почти тысяча лет истории семьи! Это вам не шутки! Я чистокровный Волк-оборотнень!…

«Именно… Мне нравиться вон тот, со стразиками…»

Обернувшись, я выскакивала из дома в одно и то же время. Волчице нравилось гадать, что Вик принесет на следующую встречу.

Куриные кости? Звенящий шарик? Ту смешную резиновую птицу? (когда появляется хвост, вкусы тоже меняются). Быть оборотнем, это все равно, что завести собаку, не покидая собственных мозгов. Вот представьте: есть Вы, и есть еще тоже Вы, но не знакомая с понятиями «этикет» и «поведение в общественном месте». Вторая Вы просто не понимает, почему нельзя рычать на учителя математики, пить из лужи и кусать друга за ухо. Это я к чему: если ваша вторая половина погуляла, сыта и довольна жизнью, она тихонько спит и не мешает вам жить. Но стоит хоть чуть-чуть расстроиться – она тут как тут: заглядывает в душу, сочувствует, хотя очень часто не понимает, в чем дело. А порой даже пытается взять ситуацию в лапы и разрулить по собственному усмотрению. Тогда вообще бывает весело… окружающим.

Чтобы такое происходило как можно реже существует контроль. Мы с детства учимся давать волю своей второй половине ровно на столько, чтобы всегда оставаться главными в паре.

Вы вот только представьте: годами(!) уживаться с такой же особой, как Вы сами… Скучно не бывает.

А Вик, что странно для человека, нравился нам обеим. И не в качестве обеда.

Жаль, что он он не оборотень и никогда не узнает, как я в действительности к нему отношусь.

Глава 2

Весна в этом году наступила рано. Местами еще лежал снег, в переулках завывал по-зимнему холодный ветер, но яростную атаку солнечных лучей на замерзший серый город было уже не остановить.

Я сидела на кривенькой скамейке школьного стадиона с самым мрачным выражением лица. Мне было скучно: в этой школе, которая ничем не напоминала ту, где учились мои друзья, в этом городе, что за три года так и не стал мне родным; в мире людей, где в совсем нет места, таким как я.

Одолевала тоска: по прежнему образу жизни, по миру этикета и древних традиций, по той неповторимой атмосфере старины и величия, казавшейся здесь, в школьном дворе, какой-то нереальной и даже сказочной.

Я хотела домой…

– Лона! – возле скамейки, переминаясь с ноги на ногу, стоял Вик. Я улыбнулась, кивком предлагая ему присесть рядом.

Веселый ветерок гонял воду в луже, забавно сминая наши отражения.

– Я принес тебе энциклопедию. Взял для доклада в библиотеке. Ее в читальном зале не было. Тысячу лет никто не брал! Пришлось самому искать в архиве, – пожаловался одноклассник, увлеченно роясь в сумке.

Виктор сидел со мной за одной партой, джентельменски таскал учебники, равнодушно давал списывать, подносил сумку под недовольными взглядами других парней и относился ко мне скорее как к другу, чем к привлекательной девушке.

Архивом, к слову, гордо называлась пыльная комнатушка в подвале. Я послушно удостоила уважительным взглядом кладезь ценной информации.

– Ты бы лучше цветы принес, – посоветовал печально знакомый голос, беспардонно вклиниваясь в чужую беседу. – Подкатывать с пыльным кирпичом к девушке, за которой бегает треть школы – гиблое дело.

– Не треть, а ровно половина, – педантично поправила я, не оборачиваясь. Этот голос я ни с чем не спутаю. Он мне в кошмарах снится.

Майк. Мое «фамильное проклятие».

Вик неодобрительно посмотрел куда-то мне за спину.

– Пойдем, Лона. Я провожу тебя домой, заодно «кирпич» поднесу, он тяжелый, – решительно произнес он.

Мои натянутые отношения с Майком ни для кого не были тайной. Больше скажу, о них только ленивый в школе не судачил. Особенно язвительные личности утверждали: если мы вдруг покинем это достойное учебное заведение, всем остальным станет просто --">