Джеймс Оливер Кервуд - Сборник "Избранные произведения". Компиляция. Книги 1-15

Как ни ловко и умно была осуществлена атака старого бойца, его уход в защиту был выполнен еще более мастерски. Получив первый удар, Быстрая Молния немедленно бросился на соперника всей своей гигантской мощью. Но Балу снова поступил вопреки всяким предвидениям: вместо того чтобы отскочить вправо или влево, он неожиданно распластался на снегу, и Быстрая Молния по инерции перелетел через него, оставив противника под собой. Точно опытный боксер, который педантично использует малейшую удобную возможность, Балу сделал неуловимое для глаза движение головой в сторону и вверх, и зубы его, подобно ножам, вонзились в незащищенный живот врага. Это была глубокая рана, глубже, чем на бедре, и кровь обильно заструилась из нее. Еще каких-нибудь полдюйма, и внутренности Быстрой Молнии были бы выпущены наружу. Оба удара Балу нанес секунд за двадцать, не более, и в обычной волчьей драке на его стороне имелось бы неоспоримое преимущество, ибо волк, дважды напавший и оба раза потерпевший поражение, перестает быть смелым, уверенным в себе бойцом, но чувствует свою неполноценность и ищет спасения в защите, а не в нападении. Вот тут-то бойцовский характер, унаследованный от старого Скагена, позволил Выстрой Молнии объявить шах и мат триумфу и стратегии Балу. Вторично он прыгнул на врага и снова получил рану, теперь уже в плечо. На мгновение он даже потерял равновесие и упал, но его замешательство длилось не более полсекунды. Вскочив, он в третий раз напал на Валу, и клыки их впервые лязгнули друг о друга. Рычание клокотало в горле Быстрой Молнии. Зубы его со скрежетом вцепились в челюсть вожака, и тот рухнул на снег в безуспешных попытках освободиться. Почти четверть минуты челюсти их были сомкнуты вместе. Затем Балу вывернулся и вновь своим смертоносным боковым выпадом нанес Быстрой Молнии глубокую рану в грудь.

Кровь Быстрой Молнии уже окрасила в алый цвет окруженную волками арену, и запах ее наполнял воздух. Кровь также текла и из раненой челюсти Балу. Около сорока волков собрались в зловещий кружок вокруг бойцов, и другие присоединялись к ним, услышав шум или почуяв запах битвы. Мюэкин больше не двигалась с тех пор, как попыталась приблизиться к Быстрой Молнии. Лужа крови растекалась у нее под горлом, и глаза постепенно тускнели. Но она следила за противниками, стараясь не выпускать их из поля зрения, пока глаза ее еще способны были смотреть.

Теперь Быстрая Молния видел своего неуловимого врага сквозь огненную завесу слепой и бешеной ярости. Он не ощущал своих ран. Из далекого двадцатилетнего прошлого вновь возник Скаген, его предок, и теперь душа Скагена сражалась в могучем теле Быстрой Молнии. Он больше не отскакивал и не кружил по-волчьи. Его массивные плечи угрожающе напряглись, голова опустилась, уши тесно прижались к затылку, и ни один звук не вырвался из его горла, когда он бросился на Балу. На всем Севере не было пары волков, которые могли бы устоять против Скагена, а Скагеном теперь был Быстрая Молния. Снова и снова Балу кусал и рвал его тело, но сквозь эти укусы Быстрая Молния неотвратимо стремился к смертельному захвату. Дважды он почти поймал Балу. На третий раз он добился своего: клыки его сомкнулись на затылке врага. Это был чисто собачий захват. Он не терзал, не трепал и не душил противника. Его челюсти просто сжались, как сжались бы челюсти Скагена, и одновременно с нетерпеливо сузившимся кружком возбужденных волков позвоночник Балу хрустнул, и битва была окончена.

Прошла целая минута, прежде чем Быстрая Молния ослабил захват и, шатаясь, заковылял прочь. В ту же минуту ожидающая орда набросилась на Балу, разрывая на куски его мертвое тело. Таков был закон стаи, вековой волчий инстинкт надругательства над поверженным.

Быстрая Молния остался стоять в одиночестве у тела маленькой волчицы. Мюэкин тщетно пыталась поднять голову. Ее глаза затягивались смертельным туманом. Дважды она с трудом открыла их, и Быстрая Молния, жалобно скуля, коснулся носом ее носа. Мюэкин попыталась ответить, но ее усилия закончились странным всхлипывающим стоном. Затем внезапная сильная дрожь потрясла ее прекрасное юное тело. Последний вздох — и она уже больше не старалась дышать или открывать глаза.