Ева Ночь - Умница для авантюриста (СИ)

Тут она, конечно, права. Папа не образец вежливости и не знаток хороших манер. И насчёт экспериментов миссис Фредкин тоже не лжёт ни единой буквой. Честь ей и хвала: не моргнув глазом, она не раз испытывала изобретённые папой приборы. Часто, как вы понимаете, это заканчивалось плачевно.

Их громогласные баталии носят ритуальный характер. Без них наш дом всё равно что Лидли без университета или часовой башни, что стоит на главной площади города.

Герда заменила мне мать, которой я лишилась на пятый день своего существования. Родильная горячка унесла её в мир иной, а я осталась с отцом.

Надо знать папу: он беспомощен в быту. А тут похороны и плачущий младенец. И если бы не Герда, кто знает, как бы он справился. Ведь он весь в своих идеях и проектах, изобретениях и науке. Удивительно, как отец вообще женился.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он никогда не рассказывал о маме. Долго мне казалось, что папа и не помнит о ней.

— Такие люди никогда не делают ничего напоказ, — однажды сказала миссис Фредкин. — Слишком глубоко внутри то, о чём бы ты хотела услышать, и, наверное, не перестаёт болеть. Не мучай его вопросами, девочка. Он не делает вид, что не слышит тебя. Твой отец просто отгораживается, чтобы не впадать в отчаяние.

Я не очень верила доброй домоправительнице. Думала, так она оправдывает душевную чёрствость и неумение любить. Но однажды изменила своё мнение, когда увидела, как отец держит в руках мамину фотографию.

Он гладил пальцами стекло, вглядывался в пожелтевший снимок, а в глазах стояли слёзы. Я не знала его таким — ранимым и страдающим.

Больше я никогда не задавала вопросов о маме.

Но сегодня особенный день, и я могу о ней вспоминать с теплотой и любовью. Двадцать два года назад она подарила мне жизнь.

В доме вкусно пахнет выпечкой. Это Герда расстаралась: печёт именинный пирог. Я сгружаю купленные продукты на кухне и робко предлагаю свою помощь. Но миссис Фредкин в притворном ужасе машет руками и выгоняет меня прочь.

В общем, она права: повар из меня так себе. А тут ещё и законный повод избежать трудовой повинности, поэтому я с облегчением выдыхаю, переодеваюсь в рабочую одежду и тихонько ухожу из дома.

Я спешу к гаражу, где хранится моё главное сокровище, моё собственное детище, коим я безмерно горжусь. Сегодня настоящий праздник: буквально вчера закончила сборку. Подарок самой себе — это нереально здорово!

Дверь гаража приоткрыта, и я чувствую, как неприятно сосёт под ложечкой. Перед глазами вихрем проносятся картинки: моё изобретение украли, оно досталось чужаку…

Крадусь внутрь как вор. Сердце клокочет в горле и мешает дышать. Нашариваю рукой выключатель. Щёлк — и пространство наполняется голубоватым светом.

Моё детище стоит на месте, и я перевожу дух. Как оказалось, рано радовалась: рядом с моим ЖМОТом в вальяжной позе раскинулся другой экземпляр. Сомневаюсь, что такой же ценный, но спит он сладко. Так спят только дети и люди с очень чистой совестью. Его не разбудил даже яркий свет.

Внутри бушуют возмущение и праведный гнев.

— Эй, мистер! Или как вас там? — похлопываю я мужчину по плечу. — Вы ничего не попутали часом? Это частная территория! Как вы вообще сюда попали?!

Он открывает глаза. Моргает сонно. Улыбается лучезарно. А затем, втягивая в себя жадно воздух, произносит то, от чего у меня отнимается дар речи:

— Вкусная. Какой замечательный запах.

Гесс

Я спал, и мне ничего не снилось. Ни хорошее, ни плохое. Преображение, регенерация — это всегда усталость, которую в состоянии вылечить только глубокий сон.

В такие моменты я умею отключаться. Нет смысла терзаться, если ничего не изменить. Вместо сокровищницы рода я попал в другой мир. И теперь придётся с этим как-то разбираться.

Всё началось с дурацкого спора. Как всегда. И вроде всё сложилось, как надо, но пошло не так, как задумывалось.

Вначале появилось радужное сияние, и я обрадовался: получилось!

Разноцветная спираль засасывала мучительно долго, но я ещё не понимал, что это значит.

А потом резко пришла темнота.

Боль. Беспамятство. Вспышка. Короткий бред.