Александр Васильевич Барченко - Из мрака

Александр Барченко ИЗ МРАКА

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

I

В этот день у вице-короля не было торжественных аудиенций. В небольшой частной приёмной, позади рабочего кабинета, стрельчатые окна были распахнуты настежь.

Жужжал вентилятор. Словно гигантские бабочки, трепетали под потолком крылья электрической «пунки». Всё-таки было жарко. Томяще жарко.

Даже ветер, в те минуты, когда, взбородив лоснящуюся спину Джумны, лениво протискивался с улицы в окна, не приносил свежести, а нёс горячие потные вздохи реки. И те тяжко ложились на грудь, расслабляли мускулатуру, вызывали на теле изнуряющую липкую испарину.

У затянутых в мундиры фигур лица были унылы и потны. Ждали очереди начальники провинциальных частей и управления. Их вытребовали в Дели для келейного внушения по поводу последних беспорядков в Каунпоре.

Чиновники лениво шевелили перед носом платками, перчатками, касками. Кидали исподтишка друг на друга угрюмые, тревожные взгляды. Когда с шорохом распахнулась тяжёлая дверь, дежурный генерал лаконическим жестом пригласил следующего в недра святилища, прикрыл за ним дверь и поспешил приветливо повернуться к посетителю, только что оставившему кабинет.

А тот нервным движением сухой руки пропустил между пальцев седую бородку и быстрым взглядом молодых глаз под пенсне обежал приёмную, чуть пожав плечами безукоризненно сшитого фрака. Генерал глядел испытующе. Заговорил негромко, не без тревоги в голосе:

— Прошу извинить, сэр. Не будет с моей стороны нескромностью осведомиться, э-э…

Посетитель во фраке перебил живо:

— Насчёт результата моего посещения, генерал? Какая же нескромность? Тем более с вашей стороны.

Дежурный генерал понизил голос до конфиденциального шёпота:

— Итак?

— Ол-райт! — коротко кинул посетитель во фраке.

— Aó? — В голосе дежурного генерала сверкнули ноты настоящей радости. — Следовательно?

— Следовательно, вы можете спокойно телеграфировать своему маклеру насчёт Палембанга.

— Ол-райт! — генерал отозвался в свою очередь лаконично и радостно. Крепко пожал сухую руку собеседника, с чувством звякнул шпорами.

Человек во фраке, пощипывая привычным движением седую бородку, кивнул ещё раз генералу, направился к дверям быстрой, молодой походкой.

Начальник Каунпорской политической полиции провёл по угреватому лбу скомканным, взмокшим, как губка, от пота платком, оставил подоконник, который прилежно подпирал в течение получаса, почтительно кашлянул в сторону дежурного генерала.

— Тысячу извинений: вы бесконечно обяжете меня, сэр, если назовёте мне имя лорда, который только что оставил комнату. К большому стыду, должен признаться…

Дежурный генерал перебил сухо и коротко, тоном человека, желающего наметить границу между свитским генералом и чиновником, вызванным для служебного нагоняя:

— Человек, только что оставивший комнату, не лорд.

— Aó?

— Да, не лорд, что не мешает ему пользоваться полным вниманием его светлости.

— Приношу извинения.

— Человек, только что оставивший комнату, — продолжал генерал по-прежнему сухо, — председатель соединённого совета нефтяных трестов материка и Зондского архипелага, мистер Смит. Смит, сэр, если это интересует вас по обязанностям вашей службы. — Дежурный генерал особенно вежливо перегнул корпус по адресу бестактного чиновника, повернулся на каблуках и, взяв со стола совершенно чистый лист писчей бумаги, углубился в его изучение.

Между тем человек, привлёкший внимание каунпорского Пинкертона, принял в вестибюле из рук почтительно изогнувшегося сипая чесучовый балахон, очутившись на широких мраморных ступенях дворца, крикнул номер элегантного «таксо». Коротко приказал шофёру:

— В клуб! — И устало откинулся на мягких подушках.

Мощная машина бесшумно вынеслась с площади к бульварам. Переехали мост в мусульманский квартал и бежали по гребню древней пятисаженной стены. Вернулись опять в европейский город. Спустились к самому берегу Джумны, мимо гат, уже накалённых солнцем.

Пассажир в чесучовом балахоне рассеянно скользил взглядом по витринам магазинов, нагло таращивших стеклянные глаза на кружевные воротники минаретов. Что-то напряжённо соображал, высчитывал. Не обратил внимания на суматоху в переулке, где серая глыба деревенского, не обжившегося в городе слона испуганно --">