П Ховард - Кровь тигра

медля собрался ехать в Калифорнию, брать Тигра. С ним отправились еще несколько приятелей: Фред Норвик, Джим Холл да один доктор по фамилии Веллер. Фред с Джимом в те времена совсем юнцами были, по глупости на подлое дело пошли. Хиллер спас дочку от газетчиков, знаешь ведь, писаки на такие сенсации как мухи на мед липнут, и отправил ее подальше, в Вирджинию. Только Энн, судя по всему, и в самом деле любила Тигра. Все время рвалась к нему в тюрьму, приходилось силком удерживать.

— Как они посмели! — вырвалось у Робина, и в глазах его зажегся странный огонь.

— Тигра приговорили к смерти, но после помиловали. Как-никак, два калифорнийских года доказали, что человек начал исправляться. А Энн перед самым судом умерла…

Робин вглядывался в красивое лицо женщины, улыбавшейся ребенку. Его черты вдруг сделались восковыми.

— Мама!

Но на сей раз не слабость овладела телом. Только будто легла на сердце громадная холодная плита.

— Дальше, Олсен!

— А уж и до конца недалече. Я стал ребенку опекуном. Тебе, значит. И старался воспитывать тебя так, чтоб в жилах твоих не водичка текла, а кровь! Ведь не один отец твой, а и дед, и прадед грабежом промышляли. Знаменитые были грабители, никто с ними сравниться не мог ни по силе, ни по хитрости: смелые, быстрые, хладнокровные. И все до старости дожили. Из них из всех один Тигр полиции достался. Вот я и оберегал тебя, Робин. Кровь Тигров— особая. Очень мне боязно было: вдруг наступит день, и забурлит она в тебе! Я даже радовался иногда, что ты такой вот… трусливый…

— Как же ты раньше не рассказал?!

— Да посчитал, что тебе спокойней будет думать, что ты — сирота, сынок моего умершего брата.

— Постой, Олсен! — резко прервал Робин. — Скажи, фотографию тоже похитили? Со стрельбой?

— Помни, помни день, когда схватили твоего отца. Он из тюрьмы улизнул, а потом удача ему изменила. Взяли его возле фермы Ровера. Там же целый отряд дожидался, знали, кому он будет мстить. И Норвик, и Холл на очереди стояли, но им повезло: поймали Тигра. Ровер выследил.

— А зачем ему это понадобилось, Олсен?

— Да, видать, не по нутру ему, что родственничек-то — бандит.

Робин закурил. Лицо одеревенело и стало похожим на бледную маску.

— Я-то рассудил как? — продолжал Олсен. — От прошлого лучше подальше держаться…

— Спасибо, старик, ты всегда был добр ко мне! Прощай!

— Робин, постой, куда ты?

— А сам не догадываешься?

— Н-нет.

— Тогда скажу. Но только когда отца освобожу. И кое с кем старые счеты сведу. И когда с Ровером поквитаюсь. Прощай, Олсен!

— Робин, остановись!

Олсен бросился вслед, но тот уже исчез.

3

Шериф отворил дверь и удивленно воззрился на бледного Олсена. Руки у старика дрожали.

— Черт побери, приятель, что случилось?

— Надо поговорить, Патт. Похоже, я изрядно сглупил.

— На-ка, выпей глоток, а то глядеть страх.

Старый фермер дрожащими руками взял стакан и судорожно выпил.

— Я переговорил с парнем. И черт меня дернул за язык!

— Да в чем дело?

— Ох, сначала надо, Патт. В общем, я в родстве с Энн Хиллер, с женой Тигра, помнишь?

— Смутно припоминаю…

— Так вот, после ее смерти я стал опекуном молодого Тигра. Старик Хиллер к тому времени уже Богу душу отдал. Ну я и взял ребенка к себе.

— Робина? Он что, сын Тигра?

— Ты дослушай, Патт. Ходил я к Тигру в тюрьму, на свидание. Первым делом он мне пригрозил: дескать, когда выберусь отсюда, то Ровера и всю его компанию прикончу, и тебя впридачу, если с ребенком что случится, — Олсен глотнул еще виски. — Я тогда ферму имел в штате Миссури. И случилось раз, что заболел парнишка воспалением легких. Как тут поможешь? Умер он. Там же я его и похоронил. И страшно мне стало, что Тигр из тюрьмы сбежит и мне отомстит. Вот тогда-то я и усыновил Робина, сынка доктора Веллера. Года четыре ему было, в приюте воспитывался, потому что банда Тигра с отцом расправилась за то, что с Ровером был. Усыновил я его и сюда подался. Тут никто знать не знал, что мой приемыш помер. Так что Робин занял место сына Тигра. Ну что, не Бог весть какой грех, а?

— Оно-то так, да все-таки грех, Олсен.

— А нынче пришла мне в голову дурацкая затея, — Олсен даже застонал. — Больно заела меня трусоватость Робина. Но как ему себя самого переупрямить? Знаешь ведь, сколько болтают про всякую там наследственность. Подумалось мне, что я могу ему сил добавить. Словом, сказал я Робину, будто он — сын Тигра…

— Ты спятил, Олсен!

— Чего ты кричишь, Патт, я уже сам --">