Уильям Уаймарк Джейкобс - Бенефис и другие юмористические рассказы

В. В. Джекобс Бенефис и другие юмористические рассказы

* * *

Перевод с английского М. Полторацкой

Универсальная библиотека, № 365

Москва

Книгоиздательство "Польза"

В. Антик и К.

1911

Типография Русского Товарищества. Москва.

Телефон 18-35

БЕНЕФИС

Джаксон Пеппер бывший лоцман сидел в небольшой гостиной дома № 3-й в Мермед-Пассаже, близ Сонсет-Порта, и с чувством негодующего бессилия нежно ощупывал и поглаживал свою щеку, на которой еще заметен был отпечаток пяти основательных пальцев.

Комната своим образцовым порядком не являла ни малейшего признака пронесшегося по ней урагана, и Джаксон Пеппер, осматриваясь неопределенно вокруг себя, невольно вспомнил о тех тропических грозах, о которых он читал, и которые побивают только предметы, находящиеся у них на пути, оставляя все прочие нетронутыми.

В данном случае он оказался предметом, попавшимся на глаза, и гроза, разразившись над ним, взобралась по маленькой лестнице наверх, предоставляя ему тревожно прислушиваться к ее отдаленному грохоту.

К величайшему его огорчению, гроза вскоре проявила намерение нагрянуть на него снова, и он едва только успел принять развязно-небрежный вид, плохо соответствовавший вышеупомянутым красным пятнам на щеке, когда с лестницы тяжело спустилась и стремительно ворвалась в комнату дюжая, краснолицая, немолодая уже женщина.

— Я опять совершенно больна, благодаря вам, — произнесла она строго. — Надеюсь, что теперь вы довольны своим делом! О, вы еще убьете меня, прежде чем мы с вами развяжемся!

Бывший лоцман беспокойно задвигался на стуле.

— Вы не достойны иметь жену, — продолжала мистрисс Пеппер. — Только злите и расстраиваете! Всякая другая женщина на моем месте давно бы уже вас бросила.

— Но нет еще и трех месяцев, как мы женаты, — напомнил ей Пеппер.

— Не говорите со мной! — вскричала его достойная супруга. — Мне кажется, что прошла уже целая вечность!

— Да, и мне время показалось долгим, — проговорил бывший лоцман, расхрабрившись.

— Вот это прекрасно! — вскричала м-сс Пепперь и сделала два решительных шага по направлению к нему. — Скажите уж прямо, что я вам надоела! Что вы сожалеете, что женились на мне! Трус вы, и больше ничего! О, если бы бедный мой первый муж был жив и сидел в этом кресле вместо вас, как бы я была счастлива!

— Если ему есть охота прийти и занять его, милости просим, — отвечал Пеппер. — Кресло мое, и принадлежало еще отцу моему до меня, но никому на свете я не уступил бы его так охотно, как твоему первому супругу! О, он знал, что делает, когда "Дельфин" потерпел крушение; он был себе на уме! Но я не виню его, однако.

— Что вы хотите сказать? — спросила жена.

— Я уверен, что он не утонул тогда с "Дельфином", — сказал Пеппер, проходя поспешно через комнату и хватаясь за ручку двери, ведшей на лестницу.

— Не утонул? — повторила жена его с презрением. — Так что же с ним сделалось? Где же он находится все эти тридцать лет?

— Прячется! — злобно выпалил Пеппер и быстро поднялся наверх.

Комната верхнего этажа была полна воспоминаний о дорогом покойнике. Портрет его масляными красками висел над камином; маленькие портреты — образцы неумелости и безвкусия фотографа — красовались по всем стенам, между тем как разные лично покойному принадлежавшие предметы, в том числе и мамонтообразная пара морских сапог, помещались в углу. Взгляд Джаксона Пеппера остановился на всем этом с видом искреннего сожаления и раскаяния.

— Вот была бы штука, если бы он-таки появился, в конце концов! — сказал он потихоньку сам себе, садясь на край постели. — Я читал в книгах про такие случаи. И уж верно она была бы разочарована, если бы увидала его теперь. Тридцать лет должны сколько-нибудь изменить человека.

— Джаксон, — закричала жена его снизу, — Я ухожу. Если хочешь обедать, можешь добывать себе обед, где знаешь. А не желаешь, — и так обойдешься!

Наружная дверь с шумом захлопнулась, и Джаксон, прокравшись осторожно к окну, увидал высокую фигуру своей супруги, торжественно шествовавшей по переулку. Затем он снова сел на кровать и опять погрузился в свои размышления.

— Если бы не приходилось оставлять все мое добро, право, я бы уехал, — проговорил он мрачно. — Дома нет ни --">