Александр Анатольевич Романов - Погибнуть или победить

– Что будем делать, отец? Они, ведь, правда, могут нас убить. А, если мы остановимся…

– Нет, сын, – резко прервал его Гальбред,– это плохие люди, и я не верю этому рыжему с косичками. Нам осталось совсем немного. Так что давай поднажми!

В тот же момент человек на носу Корабля что-то прокричал на непонятном языке, и его гребцы ещё быстрее заработали вёслами. Ускорив своё движение, они начали обходить рыбацкую лодку с левой стороны.

К бортам их судна были приторочены круглые щиты, обтянутые звериными шкурами и окованные металлом. За ними можно было прятаться от стрел в морском сражении.

Теперь Гальбред уже не сомневался, что это боевой корабль северных людей. Но он отказывался в это верить, потому что боялся. Боялся за сына, за себя и за всю свою семью, которая ничего не знала о надвигающейся опасности.

В азарте погони чужаки дружно выкрикивали какие-то слова и периодически хохотали. А, когда рулевой развернул корабль наперерез лодке, некоторые из гребцов громко засвистели подобно охотникам, загоняющим свою добычу.

Несмотря на то, что до мелководья у подножья скалы оставалось совсем недалеко, Гальбред уже понял, что они с Эльфредом не успеют туда доплыть. А, чтобы не столкнуться с большим судном, он задержал свои вёсла в воде, останавливая лодку. Затем крикнул:

– Хорошо Рагнар сын Харальда конунга, я поднимусь на твой корабль. Но сперва ты скажешь мне, кто вы такие, куда и зачем плывёте?

– Мне плохо говорить с тобой из далека, – громко ответил хевдинг, подходя к борту судна напротив рыбацкой лодки. – Я плохо слышать. Поэтому ты и твой мальчишка подниматься ко мне. Тогда будем говорить. Но, если ты отказаться, мы вас убивать.

Рыжебородый ещё что-то сказал, и к нему быстро подошёл мужчина, державший в руках лук и стрелы. Он ухмыльнулся и подмигнул рыбакам, давая понять, что не промахнётся.

Гальбред немного подумал и решил не рисковать, поскольку перечить хорошо вооружённым чужакам не имело смысла. Он кивнул и, нехотя, ответил:

– Ладно, сын Харальда конунга, мы поднимемся к тебе на корабль. Но сначала дай обещание, что ты нас отпустишь.

– Наш бог Один видеть, что я не хотеть вас убивать, – серьёзным тоном ответил Рагнар и приказал гребцам убрать часть вёсел, чтобы рыбацкая лодка могла приблизиться к судну.

Как только деревянные борта с глухим стуком соприкоснулись, сильные руки чужаков втащили отца с сыном на корабль, но после этого не отпустили.

Большинство мужчин здесь были светловолосыми и бородатыми. Кое-кто имел шрамы на разных частях тела. При этом все они носили хорошую шерстяную одежду с кожаными ремнями и серебряными пряжками. Некоторые были вооружены мечами и боевыми топорами, хотя рыбаки не представляли для них никакой опасности.

По выражению их лиц трудно было понять, что они собираются делать, но Гальбред догадывался, что по первому приказу хевдинга они немедленно убьют и его, и Эльфреда. Поэтому рыбаки, насупившись, молча смотрели на Рагнара.

Он тоже не спешил говорить. Потом сложил руки на груди и с ухмылкой медленно произнёс:

– Что, рыбак, ты хотеть знать, кто мы такие?!. Я тебе отвечать…

Мы викинги. Нас ещё называть норманны* или даны*.

От этих слов по спине Гальбреда пробежал холодок, и он мельком взглянул на сына. Эльфред, наверняка, тоже слышал об этих чужестранцах, которые называли себя викингами. Он был явно испуган, и отец его прекрасно понимал.

В битве с врагами викинги были беспощадными, и сражались до последнего человека, защищая друг друга. А, если у них всё шло хорошо, то, после варварского разграбления жилых дворов, они быстро уплывали в свою далёкую страну, оставляя за спиной всеобщий страх и разорение.

Поговаривали, даже, что среди данов есть люди-звери, которые в бою стоят двадцати воинов и в ярости сами могут победить до полусотни противников. Гальбред в это не очень верил, но он знал, что в жизни всякое бывает.

– Чего ты хочешь, сын Харальда конунга? – спокойно спросил он у хевдинга, глядя в его холодные зелёные глаза.

– Кто твой хозяин, рыбак? – спросил в ответ Рагнар, не отводя взгляда.

– У меня нет хозяина. Я свободный человек.

– А там, где ты жить, есть богатый купец и скот?

– Нет, викинг, там