Александр Анатольевич Романов - Погибнуть или победить

Эльфред снова начал громко смеяться, но потом неожиданно затих, удивлённо глядя куда-то в сторону.

– А, что это там плывёт? – спросил он почти шёпотом. – Похоже на парусный корабль.

Гальбред быстро оглянулся и далеко на севере увидел полосатый красно-белый парус, который приближался в их сторону.

– ТЫ прав, Эльфред. Это большой корабль, – ответил он и нахмурился, задумчиво вглядываясь в даль.

Он надеялся получше разглядеть крупное судно, которое прежде никогда здесь не появлялась.

– Интересно, чей он, и откуда приплыл? – сказал Эльфред. – Я первый раз вижу полосатый паруС.

– Я тоже раньше таких не видел, но мне этот корабль почему-то не нравится. И я очень сомневаюсь, что купец Селвин ждёт его в гости.

Думаю, будет лучше, если мы поскорее уйдём с его пути и вернёмся домой. Так что, сын, быстро ставь парус, а я пока вытащу сети.

Не говоря больше ни слова, они взялись за дело.

Когда Гальбреду удалось достать из воды последний улов, состоящий из нескольких рыб, Эльфред развернул лодку, и белый парус, наполнившись попутным ветром, погнал их к отдалённому берегу. Но, несмотря на то, что рыбаки дополнительно гребли двумя парами вёсел, большой корабль продолжал их догонять.

Уже можно было разглядеть высоко поднятый нос судна, на котором находилась страшная деревянная голова дракона, широкий прямоугольный парус, Выступающий далеко за края бортов и множество длинных вёсел, Взмывавших над волнами подобно крыльям чудовища. А ещё отец с сыном заметили на самой вершине корабельной мачты круглый красный щит, который мог предвещать только неприятности. По крайней мере, Эльфреду так казалось.

Необъяснимый страх подгонял рыбаков вперед, и Они гребли изо всех сил.

Гальбред опасался, что им не удастся войти в пролив раньше, чем это сделают чужаки. Так что теперь оставалось надеяться лишь на удачу и на Господа Бога.

Единственное успокоение рыбак находил сейчас в том, что люди на корабле – драконе не знали глубоководных проток в проливе. И хотя их судно не просто плыло, а будто скользило по воде, оно вряд ли сможет быстро войти в бухту.

Пока чужаки будут измерять глубину пролива шестами, боясь напороться брюхом на подводные камни, Гальбред рассчитывал доплыть на лодке до берега и предупредить двор купца Селвина о приближении неизвестного корабля. Тем более, что он очень походил на корабль викингов. Об этих кровожадных воинах уже давно ходили страшные слухи.

– Давай, Эльфред, поднажми, – сказал Гальбред сыну, который постепенно начал уставать и сбиваться с общего ритма гребли. – Нам бы только добраться до серого великана, а дальше мы легко уйдём от преследования.

Глядя на гранитную скалу, которая возвышалась над морем с левой стороны пролива, рыбаки вскоре услышали приближающийся плеск воды и обернулись.

Расстояние между их лодкой и судном чужаков быстро сокращалось, и сейчас они уже могли видеть лица людей сидящих за вёслами.

Молодой рыжебородый человек с двумя косичками, стоявший на носу корабля рядом с драконьей головой, громко рассмеялся, а затем что-то прокричал, и ветер донёс до рыбаков его слова. Они были произнесены с ужасным акцентом, и Гальбред разобрал Только часть крика.

– Эй, рыбак, стоять или мы топить твой лодка!..

Вместо этого отец с сыном ещё больше налегли на вёсла, пытаясь всё-таки доплыть до серой скалы. В то же время у Гальбреда мелькнула мысль, что если лодка действительно будет потоплена, то ему вовсе не удастся расплатиться с купцом Селвином за такую потерю. С другой стороны, если они не успеют добраться до берега раньше чужаков, то викинги, наверняка, убьют не только купца, но и всех, кто окажет им сопротивление. А остальных заберут в рабство.

Этого не должно было случиться, и потому Гальбред не хотел останавливаться.

– Эй, рыбак, стоять или мы будем убивать тебя и твой мальчишка, – снова прокричал человек с корабля, и теперь его голос звучал намного ближе. – Я Рагнар хевдинг*, сын Харальда конунга*. Я обещать тебя не трогать, если ты остановиться и подняться на мой корабль.

Гальбред снова не ответил и даже не обернулся, а Эльфред, напрягая все свои силы и продолжая грести, с тяжёлой отдышкой