Гарри Тертлдав - Священная земля

проживала в доме отца в северном конце города (и самой северной части острова), то свадебное шествие прошло через большую часть полиса. Куча встречных получила возможность поприветствовать их, похлопать в ладоши, выкрикнуть сальный совет жениху и невесте. Зная сестру, Соклей чувствовал, что под вуалью она заливается румянцем.

Последний раз скрипнув несмазанной осью, запряжённая быками повозка остановилась перед домом Дамонакса. Приветствовать Эринну как новую хозяйку следовало бы матери жениха, но и она, и отец уже умерли, так что эту роль исполнила его тётя. Свадебное шествие втянулось во двор. В андроне, истинно мужской территории, где дождь не мог намочить угощение, рабы уже приготовили вино, оливки, жареные кальмары, ячменный хлеб и мед.

Великолепное хиосское вино смешали с водой лишь один к одному: все быстро перепьются. Соклей сделал долгий глоток, сладкое вино скользнуло по горлу и побороло стужу дня, в голове мелькнула мысль: привезла ли его на Родос «Афродита» или какой-то другой корабль их семьи.

Вскоре кто-то во дворе выкрикнул:

— Эй, где вы все? Они направляются в спальню!

— Так быстро? — удивился кто-то.

— А ты что в свой свадебный день стал бы медлить? — вопросом на вопрос ответил третий… — Клянусь Зевсом, ты что, в день своей свадьбы пировал до последнего?

Раздались хриплые смешки.

Жуя нежный жаренный молодой кальмар, с чашей вина в руке, Соклей вышел из андрона.

Так и есть — Дамонакс открыл дверь и подталкивал Эринну внутрь комнаты, а когда она оказалась внутри, её новый муж обернулся к пирующим и ухмыльнулся:

— А теперь, дорогие мои, мы увидимся позже. Намного позже.

Собравшиеся засмеялись, зааплодировали. Дамонакс закрыл дверь, засов с грохотом задвинулся. Вместе со всеми Соклей запел эпиталаму^[1] и вскоре услышал, как в такт свадебной песне заскрипела кровать. Как и следовало в таком случае, он выкрикнул пару непристойных советов.

Вернувшись в андрон за вином, Соклей фактически столкнулся с отцом.

— Надеюсь, она счастлива, — сказал он.

Лисистрат широко и глуповато улыбнулся — похоже, он уже немало выпил.

— Если уж прямо сейчас она несчастна, то, когда будет?

Соклей согласно кивнул, он точно не хотел испортить день, произнеся то, что потом могут счесть дурным предзнаменованием.

— А нам покажут окровавленную простынь? — спросил кто-то позади.

— Нет, придурок, — ответил другой голос, — это её второй брак, так что подобное весьма затруднительно, если только её первый муж не страдал полным бессилием.

Скрип в спальне становился всё сильнее и быстрее, затем резко оборвался.

— Это раз! — выкрикнул из-за двери Дамонакс. Все заулюлюкали и зааплодировали. Вскоре скрип кровати возобновился. Кто-то бился об заклад, сколько раундов продержится новоиспеченный муж.

Цифры, которые они называли, поразили Соклея своей невероятной величиной. Он огляделся в поисках Менедема, чтобы поделиться своим мнением. Разумеется, брат станет хвастать, что эти цифры скорее уж занижены, чем завышены, а он из тех, кто может доказать, что это не враньё.

Но Менедема во внутреннем дворике не наблюдалось. Соклей обошел его, заглянул в андрон, но брата и там не оказалось. Пожав плечами, Соклей глотнул ещё вина и тремя пальцами правой руки подхватил ещё одного кальмара. Возможно, скрип кровати вдохновил Менедема поискать немного забавы и себе.

А Менедем продирался по запутанным улочкам Родоса домой и ленточка, украшавшая гирлянду на его голове, закачалась прямо перед глазами, щекоча нос и заставив глаза сойтись в кучу. Менедем вспомнил о гирлянде, сорвал её с головы и бросил в лужу.

Ноги перепачкались, но его это не беспокоило — как и все моряки, он в любую погоду ходил босиком и надевал только хитон. Идущий ему навстречу пожилой мужчина, завернувшийся в огромный толстый шерстяной гиматий, странно посмотрел на молодого человека, как бы вопрошая: «А тебе не холодно?». Менедем ощущал прохладу, но не настолько, чтобы она ему как-то мешала.

На свадьбе двоюродной сестры он прилично выпил, чтобы не мерзнуть, а теперь укрылся, чтобы отлить у белой глухой стены какого-то дома. Сделав дело, он поспешил дальше. В это время года дни короткие, а ночи длинные и тянутся как смола в жаркий день. Ему бы не хотелось оказаться на улице после захода солнца, особенно без факела в руке и парочки приятелей для компании. Даже в таком мирном и спокойном полисе --">