Станислав Казимирович Росовецкий - Элитный отряд князя Изяслава

И правильно ведь рассуждал Жирослав, от него не отнимешь, когда убеждал своего князя, что этот подвиг навеки прославил бы его. Ведь нашлось бы на Руси немало народу, благословившего бы за такой поступок Юрия Долгорукого. И не только галичане совокупно, со своим князем во главе, восплескали бы в ладони, прознав об Изяславовом унижении и смерти, но и жители городов Черниговщины и Новгород-Северщины, многократно ограбленные войсками Изяслава и киевским ополчением, а с особенным удовольствием – русичи, поселившиеся на берегах Волги под защитой суздальских князей и молодецки разоренные и плененные дружинниками храбреца Изяслава во время его похода на дядю Юрия.

И откидывал тучный Жирослав соболиное одеяло, засовывал ковш в приготовленную загодя рабою братину с квасом, долго пил, причмокивая и шумно втягивая жидкость и тем донельзя раздражая ангела своего Пантелеймона, невидимо прикорнувшего в красном углу под тусклой лампадкой. Уж если не может смертный обойтись без насыщения едой и питьем, почему ему не научиться хорошим манерам? Вспомнить хотя бы, как изящно вечнопамятный великомученик Пантелеймон дожевывал свою сушеную саранчу, акриду, когда в его триклиний уже врывались преторианцы, посланные нечестивым императором Максимианом, и не забыл ведь окунуть пальцы в чашу с благовонной водой перед тем, как скрутили ему руки за спиной. Восемь столетий пролетело, а до сих пор эта картина стоит перед глазами!

Жирослав, успевший тем временем снова улечься на тисовую кровать, крякнул и замычал. С трудом отвлекся ангел Пантелеймон от зрелища пристойно сомкнутых тонких губ священномученика, мерно и неторопливо движущихся на гладковыбритом бледном лице, сосредоточился и уразумел, что боярин сейчас втихомолку осуждает своего князя. Дескать, окажись Изяслав на его месте, уж тот решился бы и с одной своей дружиной на молниеносный, дабы опередить лазутчиков и самое молву, набег. Однако что толку пенять на Господа, который не дал князю Юрию воинского таланта? Только один способ побеждать и знает этот поздний сын знаменитого полководца – выталкивая противника огромным скопищем войск, своих и союзных.

Однако зимой трудно, а то и невозможно было поднять в поход его главную ударную силу, союзных диких половцев, которым нечем было бы кормить коней. Киевские полки вообще не желали воевать под началом чужого, суздальского князя, а черные клобуки, тюркская гвардия великих киевских князей, державшая городки в Поросье, именно этому киевскому князю, Юрию Владимировичу, так пока и не подчинились. Наивное лукавство степных выходцев не могло скрыть их любовь к Изяславу Мстиславовичу – и разве не точно такое же предпочтение своего, пусть и не самого сильного и богатого князя чужому, как раз и сильному, и богатому, однако не раз уже приводившему с собою на Русскую землю половцев, сквозило в непроницаемых, иногда искривленных принужденной улыбкой лицах киевлян? Лица те не успевал рассмотреть великий князь, когда склонялись киевляне перед ним в поклоне, узрев золотые великоняжеские сани во время переездов из дворца во дворец. А вот Жирослав ехал в свите, следом, и потому иной раз встречался взглядом с киевлянами, разгибавшимися после земного поклона. И вот что читал боярин в глазах этих столичных, разбитных, себе на уме, прохожих: «Что ты тут забыл, суздалец из-лесу-вылез? Мало нам было своеземельных грабителей и живоглотов?»

Воспоминание о жарко натопленной ложнице заставило ангела Пантелеймона вздрогнуть, словно и впрямь мог замерзнуть. Резво заработал он крыльями и, держась еле натоптанной в снегу линии земной дороги, пустился своею воздушной дорогой на Мичск, а там на Дорогобуж, имея в виду в конечном счете долететь до Владимира-Волынского. Конечно, можно было бы сократить путь, взяв напрямик через Чертов лес, да лучше по старинке перед ним повернуть в сторону, не зазеваться бы.

Ну, вот не нравился ангелу последнее время Изяслав, и все тут. Не в скверных обстоятельствах дело (попадал подопечный и в худшие), не нравилось ему, как стал выглядеть князь, огорчали посещающие теперь великого князя злые мысли.

Глава 1 Приезд