Дмитрий Валериевич Карнишкин - Bohemian Trip

мы планировали маршрут, сидя у ноутбука. – Скажешь какому-нибудь болвану и всё полетит в тартарары. У меня сто раз так было. Люди часто сами не знают, что искренне желают неудач каждому. Особенно друзья – блять, да это какое-то животное соперничество, дешёвая конкуренция. Я и сам в школе с ехидным злорадством желал двойки одноклассникам. А ведь они были моими друзьями! Понимаешь, о чём я? Я сам был двоечником. Те, кто будут сидеть всё лето в жарких офисах и гнить от безделья… Как они отреагируют на твою новость о Чёрном море?

– Пиздец ты загоняешься. Своей тёлке также будешь мозги промывать? – спрашивала она. – Но я с тобой согласна.

Поводов свалить из страны у нас было предостаточно. Ей поднадоело окружение и дни сурка с работой, видеоиграми и однообразным досугом. К тому же она не хотела проводить надвигающийся отпуск с роднёй. «Я увольняюсь,– говорила она ещё спустя пару дней. – Сдаю билеты, отменяю бронь в отеле и говорю маме, что еду в Грузию».

Почему в Грузию, мы тогда не очень понимали. О ней нам рассказывали друзья и картинки гор в интернете. По-видимому, этих аргументов Соне было достаточно, чтобы рискнуть покорить Кавказ с человеком, которого она ещё не успела узнать и который, при самых непредсказуемых обстоятельствах, мог бы сдать её тело в сексуальное рабство.

Но тогда я не задавался такими вопросами и не хотел вдумываться в истинные причины её решительности, а позже, узнав об отношенческом бэкграунде, предположил, что расклады с рабством для неё могут оказаться

не самыми плохими.

Для меня же самое плохое могло бы случиться тут – в Саранске. Несколько недель я был под колпаком спецслужб, которые вышли на меня через местную тусовку. Сначала они конфисковали музыкальное оборудование, потом допросили лично, а затем я несколько раз встречал маячащие тонированные иномарки с правительственными номерами. Преимущественно они бывали там, куда я вызывал такси.

Но ко всему этому прибавлялась моя статья для лондонского журнала, где я сравнил нынешнюю Россию со сталинским режимом – а затем объявил, что даже самые кровожадные императоры прогибаются под народ, если он сплочённо сопротивляется.

Писать об этом не было необходимости. И изменить этот текст вряд ли что-то мог. Но когда ты втягиваешься в писательское ремесло и учишься у людей, которые используют правду, как беспощадное оружие, то внутри загорается огонь какой-то всеобщей справедливости и совесть давит таким образом, что не писать правду не получается, даже если она в конечном счёте играет против тебя.

– Дмитрий, вы же понимаете, вы иностранный агент, —

говорил мне сотрудник центра Э. – Простыми словами – шпион. Писать так о своей стране нельзя. Тем более во вражеские государства.

Он закуривал сигарету и доставал книжку с несколькими закладками. Ухмыляясь, смотрел на обложку, а затем спрашивал: «знаете, что это?».

– Моя книга.

– Правильно. А знаете, сколько статей можно навешать за её публикацию?

Сидя в одном из кабинетов здания около стадиона «Жилищник», я замолчал. Тогда я работал изолировщиком труб и водителем грузовика. Меня буквально вырвали с рабочего места на разговор, поэтому допрос после грязной ямы, колкой стекловаты и запаха масла пришёлся не очень кстати. Я предполагал, что под первым уровнем этой постройки существовали звуконепроницаемые камеры пыток.

– Розжиг ненависти к русскому народу, клевета на действующую власть, употребление наркотиков, критика армии. – Открыв первую закладку, он стал читать: – «Зайдите в книжный магазин. Ополосните прилавки бензином. Подожгите. Взгляните на огонь и паникующих людей. Это интереснее и более захватывающе, чем большинство произведений, которые вы подожгли. Это интереснее книг в целом». – Он захлопнул книгу и посмотрел мне в глаза. – Вы, писатели, по-хорошему не можете. Что вам о добром не пишется? О любви там, природе. Такой хернёй занимаются в основном в столицах. Как тебя угораздило выпустить тираж в нашей деревне? Ты же никому не нужен, и за тебя никто не заступится, если у нас появится желание по тебе работать.

Как оказалось, желания особого не было и они всего лишь запугивали меня, чтобы я выдал им имена тех, кто продаёт наркотики на наших вечеринках. Мой текст в журнале и выпущенная книга была отличным рычагом для

--">