Дмитрий Валериевич Карнишкин - Bohemian Trip

После Батумского грибного супца мы пробыли там ещё несколько суток, после чего отправились той же дорогой до Зураба из Тбилиси, а затем в сторону дома, в котором нуждалась Соня. Она полностью вымоталась от диких ночей в палатке и морально опустошилась от бесконечного хаоса, в который раньше не попадала, проводя время за компьютерными играми.

Автостоп – большой стресс и эмоциональная, незабываемая встряска. Он полезен всем людям, особенно заскорузлым и чистоплотным обитателям зоны комфорта. Такой стиль жизни изменит любого человека – скорее всего, в лучшую сторону, ведь на фоне нормальной городской жизни данный опыт расценивается, как схватка с судьбой, которая может закончиться плачевно в любой момент.

Но самое страшное у большинства людей начинается после приезда. Возвращаясь в скучную рутину, они живут словно на пороховой бочке, которая не взрывается лишь потому, что её затопило слезами тоски по дороге и приключениям – слезами не физическими, а душевными, неуловимыми, проявляющимися в необъяснимой грусти, которая накатывает на них в самый неожиданный момент. И иногда необязательно иметь опыт в том, из-за чего выявляется печаль. Вы можете не знать того, о чём знает то, что принято называть душой; то, чем мы чувствуем тревогу, сомнения, тягу к чему-то или кому-то. Единственный способ во всём разобраться, это пробовать. В данном случае Соня попробовала себя в роли дикой путешественницы и поняла, что следующий автостоп возможен в её случае лишь со вписками в квартирах, а ехать в чужую страну, где необходимо полагаться лишь на палатку, это сложно. Её тяготило долгое отсутствие душа, тяжёлые сумки и чувство собственной важности, когда рано или поздно человек, не отбросивший его, начинает оплакивать материальное и общее положение. Ему становится обидно, почему какие-то козлы могут себе позволить билет на самолёт, дорогую еду, недельное бронирование в отеле, в то время как он вынужден поджигать горелку и варить на ней пресную крупу. Автостоп с палаткой – это возможность стать простым, как валенок. Научиться проще относиться к жизни и никогда себя не жалеть, ведь жалость – отвратительная вещь, которая ни к чему хорошему не приведёт.

Чистая правда. Но несмотря на это даже я приблизился к этому чувству, когда пожалел, что пошёл на поводу желания Сони быстрее доехать до Саранска и успеть на её чертов корпоратив. Закон подлости настиг нас на третьем продольном шоссе в Волгограде, когда мы около трёх часов пытались остановить сотни фур. Они безразлично проносились мимо и даже не гудели в знак презрения – им просто было на нас плевать. Мы шли около десяти километров вдоль магистрали и брякнулись спать от бессилья в каких-то кустах, а на утро, под палящим солнцем, прошли ещё столько же до какой-то остановки. «Я так больше не могу, – сказала она. – Не двинусь больше ни с места». Около двенадцати часов мы провели на трассе без единого намёка на попутку и лишь ближе к обеду нам остановила фура с соляной кислотой, которая подбросила нас до Саратова, затем были машины до Пензы и последняя до точки, откуда мы начали путь.

Уставшая, но счастливая Соня стояла у рынка Данко в ожидании такси. На корпоратив она, разумеется, не успела. Зато осталась жива после испытания, детали которого никогда, по веским причинам, не попадут в печать, загораясь лишь во вспышках ностальгии, которая нагрянет на неё в тухлом офисе.

Спустя пару дней после приезда передо мной стоял выбор: работа в издании, которое занимается дешёвыми рейтингами, или грузовик. Выбор был очевиден.

– Привет, курортник. – В начале рабочего дня к кабине моего зверя подошёл сорокалетний механик и, ухмыляясь, продолжал говорить: – Белый ты какой после юга. Поди сутками валялся в номере и пил.

– Что-то типа того, – ответил я и, включив первую передачу, с рёвом крайслерского мотора двинул прочь

на дорогу.

***

5469 3900 1144 6281 – сбер.