Владимир Алексеевич Рыбин - Путешествие в страну миражей

существование Красноводского заповедника для меня было новостью. По справочникам я знал только об одном заповеднике на Восточном побережье Каспия — Гасан-Кулийском. Но знал также, что еще в середине пятидесятых годов он потерял свое значение: обмелевший Каспий и обезвоженный Атрек лишили его уникальных, любимых птицами мелководий. Но оказалось, что, отступив, море создало множество мелководий в другом месте — в Красноводском заливе. Птицы быстро сориентировались и перелетели туда. Тотчас сориентировались и браконьеры. В защиту птиц выступила газета «Известия». Многим виноватым тогда крепко попало за нерасторопность. В 1969 году был создан заповедник в Красноводском заливе. Сейчас на его пространствах зимуют шестнадцать тысяч фламинго (из двадцати тысяч, живущих на территории нашей страны), двенадцать тысяч лебедей, свыше ста тридцати тысяч уток. Живут в заповеднике даже уникальные орланы-белохвосты. Их численность известна до единицы — восемьдесят четыре.

И научная работа Васильева тоже посвящена защите пернатых. Хотя начинал он ее с иной целью — хотел выяснить, какие из рыбоядных птиц слишком накладны для народного хозяйства и, стало быть, вредны. Он начинал не на новом месте. Прежде немало было ученых, исследовавших меню птиц с помощью арифмометра. Ловили чайку, вскрывали, взвешивали содержимое желудка и умножали на численность птиц. Получалась солидная цифра. Сочинялись статьи с призывом уничтожать этих «нахлебников», будто бы виноватых в оскудении рыбных богатств.

Васильев тоже начал вскрывать птиц, но внимательно разбирался в содержимом желудка и находил не только остатки рыбы, но также лягушат и личинок жуков — первых пожирателей мальков. Он начал наблюдать и выяснил, что птицы питаются в основном только снулой рыбой.

Когда ученый сообщил коллегам о своих соображениях, ему возразили: мало доказательств. Он взялся собирать доказательства. Изучил 43 вида птиц — серебристых и озерных чаек, черноголовых хохотунов, цапель, орланов, зимородков, куликов, уток… Не сумел оправдать только большого баклана, да и то в том случае, когда он в больших массах.

Защищая птиц, Васильев защитил и свое достоинство ученого. В 1971 году его назначили директором заповедника.

Последние часы на туркменской земле я провел в том месте, где начинается крупнейший транспортный «мост» — паромная переправа через Каспий. По ту сторону залива за шеренгой портальных кранов лежал белый город, террасами поднимался по пологому склону далекой горы. А здесь гора подступала почти к самому берегу, дыбилась угрюмыми красными осыпями, на которых что-то гремело и пылило — велись разработки камня. Бежали под горой ниточки рельсов, обрывались у воды, словно на краю трамплина. Среди нагромождений портовых сооружений вдвинутое кормой в глубокую нишу причала стояло большое белое судно. В его утробе железнодорожно грохотало и скрипело, и от этих тяжелых звуков вибрировали борта и мелкая рябь торопливо разбегалась по сверкающей глади, ломая четкие отражения береговых построек.

Как все-таки быстро жизнь меняет смысл слов. Совсем не устаревший словарь Ушакова определяет «паром» как «плоскодонное судно или плот, передвигающийся посредством каната, протянутого от одного берега к другому, для постоянной переправы людей, экипажей, грузов…». Стоявший у причала дизель-электроход никак не подходил под это определение, его хотелось назвать другим, более весомым словом. Но, как видно, новые слова рождаются реже, чем новые виды техники. И приходится переосмысливать привычное, навешивать на легкие конструкции старых слов тяжеловесную арматуру новых понятий.

Можно утверждать, что идея морской паромной переправы современного типа родилась здесь, на Каспии. В годы войны, когда перевалка грузов в порту достигла неслыханных масштабов, когда причалы были завалены эвакуируемым добром, боевой техникой и снаряжением для фронта, в ту тяжелую пору моряки отказались от традиционной долгой упаковки грузов в глубокие трюмы. Все, что могло двигаться: паровозы, автомобили — своим ходом заезжали на палубу нефтеналивных судов и наскоро приспособленных для этого плавучих доков и переправлялись через море с наименьшими потерями драгоценного времени.

— Теперь чего только нет: крепления, стопоры всякие, даже успокоители качки (и то, бывает, вагоны с рельсов сбрасывает, а как они тогда, в войну, управлялись?..).

Так --">