Суреш Вайдья - Острова, залитые солнцем

знахарей?

 — Что ты, Мехмуд, — искренне удивился тот, — теперь дастур изменился.

Лифат оказался любопытным человеком. Отныне он считал себя нашим гидом. Правда, в этом маленьком местечке уже нечего было смотреть, и его услуги казались ненужными, но все же он принес некоторую пользу. Например, когда Мусаджи сказал, что мы хотим посмотреть чаурские танцы, Лифат тотчас же стал собирать людей, уговаривая их отложить работу и показать нам свое искусство. Он помог также сделать несколько снимков, созвав для этой цели мужчин и женщин, а когда Мусаджи сообщил ему, что я хочу купить на память несколько чаурских горшков, обещал быстро все устроить.

 — Это пустяки, — пробормотал он и направился к молодому человеку, изготовлявшему горшки. Немного поговорив с ним, он привел парня с двумя горшками в руках.

 — Продает только эти два, — сказал Лифат и добавил мрачно. — Хочет за них три с половиной метра материи..

У меня не было настроения торговаться, товары тотчас же были обменены. Гончар в два прыжка был уже у своей хижины, где принялся измерять материю, натягивая ее между кончиками пальцев и кончиком носа. К нему подошла жена, и супруги уселись, поджав ноги, возле нового приобретения.

 — Они счастливы, — добродушно заметил Лифат. — Я всегда делаю людям только хорошее.

 — А что мы должны тебе за услуги? — спросил Мехмуд Али.

 — Ничего, — ответил Лифат.

 — Ладно уж, не притворяйся. Разве ты когда-либо посредничал бескорыстно, не получив своей доли?

 — Хорошо, Мехмуд. Я скажу тебе. Ты старый друг. Бутылку пальмовой водки.

Получив бутылку, он тут же отправился в хижину, выпил ее и с удовольствием облизал губы.

В полдень мы отплыли от Чауры, и к заходу солнца достигли Терессы. В это время как раз кормили свиней. В деревушке возле кантины женщина разбивала при помощи дхау кокосовые орехи, вываливая мякоть в корыто, выдолбленное из ствола кокосовой пальмы. А свиньи — большие и маленькие — хрюкали, визжали и толкались, пробираясь к кормушке. Они пожирали еду жадно и шумно — одним словом, вели себя как свиньи.

Тересса — большой остров, но его населяет всего семьсот человек. Здесь открываются широкие возможности для организации лесоразработок и создания плантаций кокосовых пальм, поскольку холмы на острове густо поросли лесом, а земля плодородна. Мужчины-терессцы носят длинные волосы, а женщины стригутся коротко.

 — Что касается замужества, — сказал Мусаджи, — то к девушке должны свататься один за другим не меньше дюжины женихов. Только тогда деревенский совет даст свое согласие на брак.

В Нанкаури нам сообщили, что надвигается циклон. Он свирепствовал два дня, а как только утих, мы получили приказ плыть на остров Кар-Никобар и погрузить как можно больше копры. Нужно было торопиться, так как приближался сезон муссонов. Итак, под вечер я распрощался со своими друзьями в Нанкаури.

Когда мы прибыли на Кар-Никобар, небо было сплошь затянуто тучами, дул сырой, пронзительный ветер. Я поднялся на «Сафину», отплывавшую в этот день в Порт-Блэр. И хорошо сделал: погода явно портилась.

Не успели мы обогнуть остров Росс и войти в бухту Порт-Блэра, как на нас со страшной силой обрушился муссон. На берег пришлось сходить уже под проливным дождем.

Глава XII Закат

Сто шестьдесят дюймов осадков — это порядочно. И все же почва Андаман впитывает в себя всю воду — на архипелаге нет ни озера, ни реки. С момента моего возвращения с Никобар дождь шел каждый день, а два дня даже без перерыва. Большую часть времени я проводил в бунгало.

Дождь принес на землю новую жизнь — все стало зеленым. Зато море и небо потемнели и казались пасмурно-серыми. Часто гремел гром, сверкала молния и налетали шквалы, от которых гнулись деревья, Море ревело, как разъяренный исполин. Путешествовать по Андаманам стало невозможно. Поэтому я заказал обратный билет на теплоход «Никобар», который должен был отплыть через две недели.

Два дня я провел с моим другом Матту, лесничим района Вимберлигандж. Он жил в маленьком городишке, на противоположной стороне бухты Порт-Блэра, и я добирался туда сначала на пароме до Бамбу-Флэтс, а оттуда семь миль на грузовике лесничества. Облака низко нависали над дорогой, и мы были вынуждены пробиваться сквозь них.

И вот Матту и я на буксирном судне. Много миль мы плыли мимо --">