Леонид Михайлович Кузнецов - Мвене-Ньяга и семеро пророков

Леонид Кузнецов
МВЕНЕ-НЬЯГА И СЕМЕРО ПРОРОКОВ

*

Ответственный редактор

В. И КОРОВИКОВ

М., Главная редакция восточной литературы

издательства «Наука», 1970

С чего начать? Ведь соблазнов так много. Скажем, Кампала, эта африканская красавица метиска, сочетающая восточную прелесть с современными архитектурными формами, могла бы занять первое место на конкурсе красоты городов. А это дало бы ей право требовать: «Рассказ надо начать с моих площадей и проспектов, с моих скверов, парков, живописных кварталов…»

Но, конечно, у Кампалы немало соперников. Разве не соблазнительно рассказать о каирском золотом базаре Хан эль-Халили, где с восхода и до заката солнца стоит звон молоточков и из рук чеканщиков появляются кольца и браслеты удивительной красоты?! Однако и у чопорного Найроби, гордящегося своим климатом, своими небоскребиками, парками, жирафами и львицами, которые гуляют на воле в пятнадцати километрах от центра, тоже много оснований претендовать на право стартовать первым. Немало их у Киншасы — города сплошь из стекла и бетона, и у зеленого уютного Браззавиля, и у восточного «банкира и менялы» Бейрута…

А почему бы не начать с географического центра Африки? Тогда никто не обидится. А центр ее находится в Республике Чад.

Значит, первое слово об этой стране, о ее столице. А дальше уже можно отправиться куда угодно, в любую из частей континента.

До моря далеко, до пустыни близко…

Республика Чад (1280 тысяч квадратных километров, около трех миллионов жителей) граничит с Ливией, Нигером, Нигерией, Камеруном, Центральноафриканской Республикой и Суданом. Бывшая французская колония получила независимость в 1960 году.

Форт-Лами — столица республики. Ярко-синее небо. Термометр, кажется, вот-вот лопнет от жары. Масло, капающее с самолета на летное поле, высыхает мгновенно. Аэропорт здесь небольшой, похож на московский в Быково или владивостокский «Озерные ключи». Рядом с залом, куда нас пригласили для проверки и оформления документов, что-то перестраивали. Раздавался стук молотков, висела густая пыль. Паспорта оформлял всего один полицейский. Но работал он очень споро — пятью печатями, и если бы не пассажир, добиравшийся откуда-то издалека в Мекку и к тому же оказавшийся неграмотным (полицейскому пришлось самому заполнять его бумаги), то вся церемония закончилась бы за полчаса. Некоторое разнообразие в монотонную работу полицейского внесло предъявление советского паспорта Это было время (1966 год), когда дипломатические отношения с нашей страной были только-только установлены.

Перед отъездом из Браззавиля я позвонил в наше посольство в Форт-Лами и попросил помочь с визой. Поэтому оформление транзитных документов прошло легко и заняло очень мало времени: пограничник сунул паспорт в ящик, дал мне бумажку размером с трамвайный билет (на ней, правда, была печать) и направил в таможню. Оставив все вещи без внимания и приоткрыв только футляр пишущей машинки, таможенники сказали: «Досмотр закончен. Добро пожаловать».

Когда я вышел в город, было около полудня. Мне сказали, что сегодня ни о каких официальных визитах и думать не стоит. Здесь все дела надо начинать рано утром, а сейчас уже время обеда, после которого все отдыхают. Итак, мне оставалось просто побродить по городу.

Первое впечатление — безлюдные улицы. Вот уж на следующей я обязательно кого-нибудь встречу. Но ни па второй, ни на третьей никого нет. Только на центральном проспекте увидел нескольких человек, медленно идущих по теневой стороне.

На магазинах — замки и жалюзи. Оффисы и даже почта закрыты. В кабине автомашины скорой помощи сладко спит водитель. И только нет-нет да раздается шуршание (в тишине оно кажется громким) — это ящерицы охотятся за осовевшими мухами. На улицах сонная, раскаленная тишина. Около домов растянулись утомленные зноем псы (вечером их настроение меняется, и тогда с ними лучше не --">